оторву от трудовой деятельности? – Кордыбака улыбнулся, положив свою широченную ладонь на плечо Дмитрия. – С вашим приятелем Димой мы уже подружились. Вас зовут Оля? Меня – Валентин. Следователь.
Девушка улыбалась в ответ просто и открыто:
– Да разве мешаете? Стою, скучаю. Нету покупателя. Туда-сюда ходят, и нету. Вы первым будете. А это примета хорошая.
– Да как не купить у такой гарной дивчины. Покажите, что?
Дмитрий попытался перевести разговор в другое русло, эти взаимные улыбочки были ему не совсем по душе:
– Оля, следователь интересуется тем типом, который в день убийств возле павильона стоял.
– Да, очень был бы рад услышать? – Кордыбака кивком подтвердил просьбу Дмитрия.
– Помню, конечно. Стоял там мужчина минут пятнадцать, может, двадцать, потом дорогу перешел и исчез, мне отсюда не видно было, но говорят, в щитовой под мостом. Потом вернулся, минут через пять примерно, и вот так вот через рынок швыденко и подался. Быстро шел, торопился.
– А в каком направлении? Не в сторону кафе Дмитрия?
– Вы имеете в виду оружейную мастерскую? Ну, так в том направлении.
Кордыбака удовлетворенно улыбнулся, но не только девушке, Дмитрию тоже:
– Вы чудная девушка. Скажу больше, вы мне понравились. А як выглядел тот мужчина, запомнили?
– Конечно. Высокий такой, справный. Правда, спиной стоял, лицо не видела. Куртка на нем была черная, капюшон поверх головы, джинсы синие.
Валентин достал блокнот и все услышанное записал, больше она ничего не знала, и пытать вопросами не имело смысла:
– Спасибо, очень помогли. – Опять положил ладонь на плечо Дмитрия и добавил: – У вас гарный парень, берегите его.
Кордыбака сказал и тут же понял: последние слова были лишними, Дмитрий глянул на него снизу вверх глазами, полными вопроса и тревоги, однако, спохватившись, по-дружески потрепал того по плечу и как-то неуверенно, кисло улыбнувшись, заключил:
– Так мы пошли? Еще раз спасибо. – И галантно склонил голову.
– А купить не купили ничего? – девушка досадливо развела руками.
Собственно, что они могли купить, товар у нее был специфический, нитки, пряжа, резинки, иголки, молнии, клепки, заклепки и прочие несессеры.
– Обязательно, в следующий раз, – с таким же пониманием пообещал Кордыбака.
Дмитрий проводил следователя до машины, он уже не торопился с ним расставаться, нехорошее чувство тревоги поселилось в душе глубоко и основательно. Теперь ему требовалась защита, он понимал это крайне отчетливо, и уверенность в том, что не оставят, не бросят на растерзание зверю, так легко и хладнокровно завалившему четырех человек на рынке и теперь бродившему где-то рядом кругами, словно алчный зверь в ожидании удобного случая уничтожить и его, ощущалась только в непосредственной близости с таким человеком, как Кордыбака – представителем силы и мощи всей государственной системы правопорядка.
