и живо, и хмуро,
И были весьма неплохи.
Сонеты Петрарку бодрили:
В них он и Лаура жили.
Но, Господи, благослови! —
Так трудно держаться стиля,
Когда твой объект любви
Давно уж истлел в могиле.
Сонет полнолуния. Ну-арный
Давай повоем на Луну —
В такие дни она шикарна.
По-волчьи заунывным «У-у-у!»
Округу всполошим вульгарно.
Нарушим сон и тишину,
Поодиночке и попарно,
Объявим местную войну
Масштабов мегапланетарных.
Давай залезем на сосну,
Исполним громко и бездарно
Дуэт простой, но лучезарный
Про ту персидскую княжну,
Что в набежавшую волну
Швырнул Степан неблагодарный.
Сонет нарративный
Где-то рядом гроза, но не здесь, не сейчас —
Мы лишь слышим ее громыханье.
Значит, времени много в запасе у нас
На взаимо- и всепониманье.
Будем мыслить, всему объясненье найдя,
Будет строить свои нарративы…
…До того, как холодные струи дождя,
Не внесут в бытие коррективы;
До того, как пугающий грохот грозы
Не пробудит забытые страхи
Про грехи; про фатальные Божьи часы;
Про грядущие маты и шахи;
Про прилёт популярных сейчас лебедей,
Что черны в нарративах и жизни людей.
Сонет небеспросветный: 6-6-2
Если серость и сырость
Не считать беспросветными;
Сохранять их на вырост
Хрипотой шансонетною;
Воспевать их бескрылость
Стихами сонетными;
Петь им оды в миноре;
Разводить, размножать —
Будет некому вскоре
Сонеты писать.
Вымрет Музе на горе
Стихоплётная рать.
Ибо сырость и серость
Породят закоснелость.
Сонет торквемадный
Мой товарищ Торквемада —
Предобрейшая душа.
Он из всех концепций ада
Принял ту, что хороша.
Там всё просто: эмпиреи
Рая – только для него.
Остальным же, без затеи —
Ада злое естество.
Два пути: ему и прочим, —
Зори дня и темень ночи
Он прихватизировал.
Дантовское многокружье
Он с наивным прямодушьем
Сминимализировал.
Сонет безумный
Я читаю глаза твои,
