будет, что он скажет в ответ. Да и даже если просто промолчит, отвернется с мягкой снисходительной улыбкой и пойдет прочь по дороге. Все это будет уже неважно…
– Нам надо идти, – хрипло выдохнул он, по-прежнему прижимая меня к себе и чуть покачивая, будто ребенка. – Ты замерзнешь…
Мне было невыносимо трудно ответить, настолько я была ошарашена, поглощена мешаниной новых для меня чувств, которые я никак не могла привычно рассортировать и «разложить по полочкам» – и тогда Гейл просто поднялся, с усилием ставя меня на ноги, крепко взял за руку и повел за собой. Я не сопротивлялась, послушно следуя за ним к выходу из скверика. В двух шагах от тускло горящего фонаря менестрель неожиданно остановился, выпустил мою ладонь и наклонился, поднимая что-то с земли и хорошенько отряхивая.
– Я забрал твои вещи с площади, – тихо проговорил он, стараясь не встречаться со мной взглядом. Почему? Ему действительно стыдно… за эти поцелуи на ветру? Только за это?
Тяжелый, облепленный снежинками плащ Раферти лег мне на плечи, и сразу же я перестала ощущать жалящие укусы зимнего ветра. Гейл отряхнул от снега шапку, которую надвинул мне на голову, как ребенку, сунул мои ладони в настывшие на холоде рукавицы и в последнюю очередь протянул мне палку, о которой я успела позабыть.
– Я отведу тебя домой к Изе, – рука менестреля крепко ухватила меня под локоть и потянула за собой, к длинному спуску по улице-лестнице. – А как быть с произошедшим – подумаем уже завтра.
Уже у подножия каменной лестницы я поняла, что Гейл имел в виду смерть чародея, но никак не те шальные поцелуи на открытой ветрам смотровой площадке – и лишь тогда осмелилась поднять взгляд на идущего рядом скрипача, так и не выпустившего мой локоть. Редкие фонари, подвешенные над изящными крылечками домов, выхватывали из темноты его бледное, почти белое лицо со строго поджатыми бескровными губами и хищно сощуренными из-за дующего в лицо ветра глазами. Волосы растрепались, то и дело скрывая от взгляда изящный профиль бастарда высокого происхождения, и я впервые задумалась – а что я, по сути, знаю об этом странствующем музыканте? Откуда он? Где родился и как провел детство? Как он вообще жил до того, как наши с ним дороги неожиданно пересеклись, и отчего «обычный менестрель» так хорошо владеет двумя короткими клинками? Это не тот стиль боя, которому можно научиться в дороге или между делом. Ведь чтобы метать ножи достаточно лишь верной руки, точного глаза и регулярных тренировок при каждом удобном случае. Но если захочешь вот так вертеться смертоносной мельницей, соперничая по скорости с фэйри-полукровкой, успевая еще и разворачивать лезвие из хладного железа так, чтобы оно служило щитом, о который разбивается магия, надо было долго учиться у весьма толкового учителя-мечника.
Кто же ты на самом деле, Гейл?
Раньше этот вопрос меня не слишком волновал, поскольку я и не думала задерживаться рядом с менестрелем надолго. Я считала его лишь случайным попутчиком, скрашивающим дорожные версты, с кем можно было поболтать
