обращение с заключенными, при котором они имеют возможность «читать книги, писать, думать и спорить» означает обращение «как со скотом»[64]. Всякий согласится, что взгляд, мягко выражаясь, более чем странный, но в карточке точно указан адрес: «Критика Готской программы». Снимаем с полки 19-й том последнего Собрания сочинений Маркса – Энгельса, находим «Критику», в ней на странице 51-й есть маленький раздельчик – «Регулирование труда заключенных». Слова «как со скотом» тут действительно имеются, но вот в каком, однако, контексте: Маркс пишет, что рабочие вовсе не хотят, «чтобы с уголовными преступниками обращались как со скотом», – только и всего!
Но Солженицын опять лезет клювиком в свой философский ящичек и вытягивает новую карточку. На сей раз попалась о Ленине. В ней речь идет об одной телеграмме, посланной Владимиром Ильичем 9 августа 1918 года Пензенскому губисполкому в связи с контрреволюционным восстанием в губернии. Обманутый пишет, что Ленин требовал: «провести беспощадный массовый террор…» Массовый? Это что же – террор против масс? Ленин требовал провести террор против рабочих и крестьян? Да уж как видите сами, говорит нам Солженицын и опять точно указывает источник: Собрание сочинений, 5-е издание, том 50-й, страницы 144—145. Открываем нужную страницу и действительно читаем: «провести массовый террор…» Да, да, массовый. Но там, кажется, еще что-то? Вглядываемся: «массовый террор против кулаков, попов и белогвардейцев». Эге, вот они, ножницы-то опять где пригодились. Хвать! – и террор против мироедов да контрреволюционеров превращается в террор против трудящихся. Ловко!
В этой же телеграмме обращается внимание читателя на следующие слова Ленина: «сомнительных запереть в концентрационный лагерь вне города». Подумать только, негодует Обманутый, запереть «не виновных, но СОМНИТЕЛЬНЫХ»! Ну, на такое, мол, попрание законности и свободы способны только большевики! Но вот какое любопытное рассуждение встречаем мы у него в другом месте «Архипелага». Рассказывает о якобы имевшем место заговоре заключенных в одном из лагерей (май 1954 года). Насколько тут все достоверно и правдиво, судить трудно. Во всяком случае, сам рассказчик ничего своими глазами не видел, так как был уже освобожден, и повествование его от начала до конца – с чьих-то слов, если не голая собственная выдумка, и много в нем сбивчивого, противоречивого. Но в данном случае это и несущественно, важно другое. По его словам, руководитель заговора, размахивая финкой, «объявлял в бараке: «Кто не выйдет на оборону – тот получит ножа!» Угрозой, страхом смерти гнать не желающих идти людей на затеянное тобой крайне опасное, может быть, даже роковое дело, – вот уж, казалось бы, где наш защитник прав человека должен вознегодовать во всю мощь своих легких и голосовых связок. Но, странное дело, ничего подобного не происходит, и угрозу кровавой расправы над не желающими принимать участие в заговоре он спокойно и уверенно квалифицирует так: «Неизбежная логика всякой военной власти и военного положения…»[65]
Неизбежная! Но ведь
«Архипелаг», т. 2, с. 142.
«Архипелаг», т. 3, с. 99, 380.
