>– Жарко, как в Адском пекле… язык… почти высох… мне срочно требуется холодная вода.
– Пап, ты обещал! А теперь ищешь причину сбежать… почему? Нам ведь так хорошо вместе…
– Это тебе хорошо, Лукреция! А я чувствую себя, как… самый настоящий осёл!
– Пап, перестань жаловаться! Видишь, все на нас смотрят и улыбаются!
– Эти улыбки выражают сочувствие. Люди мне сочувствуют.
Диалог происходил между мужчиной сорока лет, и девочкой четырнадцати лет. С первого взгляда бросался контраст между ними:
Мужчина обладал светлой кожей, а девочка больше напоминала африканку. Очень необычную африканку.
Мужчина обладал чёрными, курчавыми волосами и карими глазами, а девочка светлыми волосами и голубыми глазами.
Мужчина особо не выделялся среди ровесников своего возраста, никаких признаков занятия спортом, и даже маленький животик, а девочка определённо обладала очарованием и изяществом, стройные ножки, согнутые в коленях так и болтались вдоль туловища родителя.
А знаете почему это происходило? Лукреция сидела на шее своего отца в самом прямом смысле этого слова. Именно положение тел и явилось причиной недовольства отца Лукреции, Бруно Карбоне. Он считал неуместным возить на своей шее вполне себе длинноногую девицу, каковой незаметно успела стать его родная малышка. Но Лукреция долго умоляла, выпрашивала, и ему пришлось уступить: отцовское сердце не камень, да и вряд ли когда ещё представится такой случай. Ребенок стремительно превращался во взрослую девушку, но при этом отношение к отцу никак не менялось.
Бруно развёлся с женой четыре года назад. С той самой поры они встречались с дочерью один раз в неделю по воскресеньям, как сейчас. Между ними складывались очень непростые отношения. Лукреция тянулась к отцу, он же не мог ей уделять много времени из-за постоянной занятости на службе в полиции. Ощущение собственной вины и заставляло его выполнять капризы дочери, которые подчас приобретали весьма своеобразные формы.
Но давайте вернёмся назад и посмотрим, что же происходило в Аквапарке «Гидромания».
Неимоверная жара от палящего июльского солнца очень располагала к всевозможным водным аттракционам, среди которых особенно притягательными оказались водные горки, бассейны, ну и конечно киоски с мороженным и холодными напитками, фаствуды, кафе и много всего другого, тут и там встречающегося под пышными кронами деревьев. А вокруг сотни людей в купальниках, шлепанцах, шортах и сарафанчиках, прогуливающихся парами или с детьми за руку спешащими к прохладной воде. Шум, суета и водные брызги, визги ребятни и взрослых, следы мокрых ног на дорожках, забытые кем-то надувные игрушки, всё как обычно в любом из множества аквапарков.
Бруно с дочерью в купальниках, шли, затевая короткие перепалки. Их путь лежал к самому большому и затейливому из здешних бассейнов, окруженного высокими пальмами и песчаным пляжем с лежаками. На этом настояла Лукреция. Шли они в небольшом, но не редеющем человеческом потоке таких же измученных жарой посетителей, взрослых и детей. Вернее, шел Бруно. Лукреция ехала на нем, по-детски обхватив отца за голову.
Справа, очень близко, располагался трамплин с голубыми каскадами в форме лавочек. Люди с криками и визгом съезжали вниз, перепрыгивая с одной «лавочки» на другую, а с последней улетали в середину бассейна.
Лукрецию так и не терпелось направить отца к трамплину, но она сообразила, что вряд ли он станет подниматься наверх, и уж тем более не станет прыгать вместе с ней. Ей очень хотелось пойти на аттракцион вместе с ним, но он наотрез отказывался предаваться детским развлечениям. Детским?! Да тут полно взрослых предавались «детским развлечениям». А ему тяжело просьбу дочери выполнить?!
Даже в бассейн полез после того, как одна женщина с упреком заметила, что, мол, нечего просто так занимать место у воды, коль не собираетесь купаться.
Прихватив пятерней кудри родителя, дочурка слегка приподнялась, осматривая всё вокруг.
– Ты оставишь меня без волос! – раздался снизу недовольный голос.
– Прости! – Лукреция увидела то, что ей определённо понравилось. – Давай сыграем в игру?! – предложила она, заглядывая вниз.
– Ещё чего?! Мы достаточно наигрались, Лукреция. Пора слезать.
Он не мог видеть, как в этот миг в глазах дочери сверкнуло озорство. Она явно что-то затевала.
– Одна очень маленькая игра, очень маленькая! После этой игры сама слезу, и мы поедем к тебе домой. А дома будет так, как ты захочешь. Обещаю!
Бруно молчал. Он обдумывал предложение дочери. Оно ему показалось довольно заманчивым.
– Ладно. Что это за игра?
– Ты пойдёшь дальше, а я закрою тебе глаза.
– Идти
