в Моску-19, а другому в Моску-21. Третьему клиенту вообще нельзя задерживаться возле Моску больше, чем нужно для дозаправки. И не потому что у клиента срочные дела, а потому что он Сен-Брянский патриот и ненавидит москулей.
Погрузплан – мозаичная картинка, части которой перемешались с сотней других мозаик. При этом её уже сложенные воедино куски постоянно менялись местами.
Например, ты договорился, что в Везанси возьмёшь на борт партию сныти для небольшой сигаретной фабрикации. Прибываешь в срок и выясняешь, что клиента перехватил конкурент. А ведь ради этих чёртовых мешков сныти ты отказал тому, кто хотел перебросить в Коль-Мар сотню биоконтейнеров с личинками мясной моли, которая, как известно, дохнет от сныти и табака.
Папашка умудрился составить погрузплан на месяц вперёд. Вот что значит опыт работы в логистике! Я похерил этот план в первый же день капитанства…
По моей вине «Сестрёнка Месть» моталась с пустым трюмом, сжигая бланспирит и цифры на банковском счёте. По прибытии на очередной авиодром, я бежал в Бюро авиадрома, сгребал все объявления, что были, и мчался обратно. Пока судовая команда ходила в город развлечься, я сидел в рубке и пытался сопоставить части мозаики. Конечно, ничего не получалось.
Сложности добавляло то, что путь на Моску закрыт. Там неизвестные убийцы, которые, возможно, хотят убить меня неизвестно за что. А Моску с её тремя аэродромами – четверть рынка аэронефных перевозок в Империи.
Заморочка номер два, как хорошо составленный погрузплан, напрямую вела к заморочке номер один: к моему авторитету.
Димон авторитета не замечал, а Лев Николаевич игнорировал. Генриетта вежливо признавала, чтобы меня не обидеть. Прохор Фекан… То, что я раньше принимал в нём за уважение к авторитету, оказалось обыкновенным безразличием. Если не было форс-мажора, Прохор исправно исполнял свои обязанности, затем удалялся в свою каюту и занимался неизвестно чем.
– Онанирует и нюхает пудру, – предположил Димон.
– Каждый думает в меру своей испорченности, – отвечала Генриетта. – Мне кажется, он пишет сценарий для радиосериала.
Лев Николаевич склонялся к версии Димона.
Ещё неделя и мне пришлось бы умолять папашку вернуться и взять штурвал в свои руки. Это было бы признанием беспомощности, раздутого самолюбия и неоправданной уверенности в том, что я хороший капитан.
Голосовое сообщение от Алёны Бастьен стало моим спасением.
3
– Тьфу-ты ну-ты, чует моё сердце, быть беде, – просипел Лев Николаевич.
Димон сидел в кресле, положив ноги на контрольную панель, и читал книгу «Железный мужик». Он пытался сблизиться с Генриеттой на почве её любви к романам Александра Левьена.
Прохор Фекан бесстрастно крутил руль, причаливая к мачте военного авиадрома города Нижние Грязи, провинции Буфонд. Параметры стыковки диктовал по радио не диспетчер, а синтезированный голос ординатёра.
– Капитан, –
