притормозите! – выдохнула Зина. – Допустим, это мой муж.
– Значит, вы признаетесь в этом факте? – Партиец насупил брови.
– Это мой муж, – отрезала Крестовская, чувствуя, что проваливается в какую-то пропасть.
– Товарищ из отдела кадров! – рявкнул партиец.
– Да… э… – Худенькая женщина в очках так боялась строгого партработника, что дрожала всем телом, – вот копия паспорта товарища Крестовской, из которого следует, что товарищ Крестовская разведена решением суда Центрального района города Одессы и в законном браке не состоит.
К концу этой тирады голос ее звучал все тише и тише и наконец совсем затих. Зина подумала, что эта должностная тетка сейчас упадет в обморок от переживаний.
– Дайте ей кто-нибудь воды! – засмеялась она, однако ответом ей было молчание.
– Итак, в законном браке вы не состоите, – сказал партиец. – Ну что вы можете сказать в оправдание вашего аморального поведения?
– Какое вам дело, с кем я живу? – вздохнула Зина.
– Во-первых, поступил сигнал. А во-вторых, вы работаете в коллективе!
– Коллектив коллективом, но это моя личная жизнь, – пожала Зина плечами.
– У советских людей нет личной жизни, – впервые подал голос председатель профкома, – коллектив – на первом месте!
– Вы позорите облик советского человека, – повторил партиец.
– Живу с кем хочу и как хочу, – отрезала Крестовская.
– Только из уважения к вашим заслугам мы решили поговорить с вами лично, а не вынести обсуждение вашего вопроса на общественное собрание перед всем коллективом, – подала голос заведующая кафедрой, которой, как бы она ни хотела, все же не удавалось скрыть удовольствие в глазах.
– Мне что, вам спасибо сказать? – съехидничала Зина.
– Обязательно! И не раз! – громыхнул партиец. – Хотя бы за то, что мы оставили этот сигнал у нас, а не передали дальше в соответствующие органы.
– А вы передайте! – ухмыльнулась она. – Может, меня расстреляют за то, что я сплю с мужчиной, который не является моим законным мужем.
Все онемели. Тишина стояла такая, что Зине вдруг показалось, что время остановилось.
– Крестовская! – выкрикнул партиец, и от его окрика все словно пришли в себя. – Ваша наглость переходит все границы! Или в вашем поведении есть преступный умысел?
– Вы больной на голову, – пожала плечами Зина, который было уже все равно.
Собрание пришло в движение – все одновременно зашевелились, заерзали, зашептали: «Какой ужас… неслыханно… возмутительно… безобразие… скандал…»
– Если вы не измените ваше отвратительное поведение, нам придется распрощаться, – снова заговорила заведующая.
– Нашли, значит, повод, – горько усмехнулась Крестовская, которой все стало ясно.
– К тому же,
