которого помощник допрашивал, – тихо ответил собеседник, еще раз поклонившись.
– Вряд ли это имеет какое-то отношение ко мне, Наго-сей, – пожал плечами Айоро. – Но за заботу спасибо.
Он наклонился к выдвижному ящику и, достав оттуда стопку золотых монет, протянул ее толстяку.
Низко кланяясь и пятясь задом, тот шариком выкатился из кабинета.
Вошел секретарь.
– Найди мне десятника Сабуро, – отрывисто приказал Первый всадник.
Чубсо мелкими глотками пил обжигающий чай и пытался сосредоточиться на словах Митино. Писарь с жалостью смотрел на страдавшего с похмелья начальника и, медленно проговаривая каждое слово, излагал свои мысли:
– После того, как ты, мой господин, удалился в свою комнату для… размышлений, я решил прояснить кое-какие вопросы, возникшие у меня после гибели нашего товарища.
Роно ободряюще кивнул. Особенно ему понравилось выражение «удалился для размышлений».
– Почему Сайо и ее слуга так неожиданно бросились в бега? И куда делись вещи из пещеры? По словам старика, этот самый Алекс нагрузил почти целую повозку всякого добра. А мы нашли только дрова и рваную рогожу.
Чубсо вытер выступивший на лбу пот и знаком велел слуге наполнить чашку.
– Я подверг старика допросу, – продолжал Митино. – После того как палач вырвал у него ноготь, слуга признался, что в то утро в усадьбе был гонец!
– От кого? – быстро спросил старший дознаватель, останавливая чай на полпути ко рту.
– Он не знает. С воином говорили управитель и Сайо.
– Что еще он сказал?
– Что лошадь и сам гонец выглядели так, будто очень торопились.
– Поясни?
– Слуга говорит, что они были перемазаны грязью, а воин шатался от усталости.
Чубсо понимающе кивнул и сделал еще один глоток.
– Слуги и управитель Айоро нам лгали, мой господин, – сделал вывод Митино. – Что они скрывали? Я думаю, что кто-то, скорее всего барон Токого, предупредил Сайо о том, что ее тайна раскрыта.
– Значит, заговор? – с надеждой спросил Чубсо.
– Да, – кивнул писарь. – Я думаю, что барон знал, кто такая Сайо, и тайно оберегал ее…
– Чушь! – решительно возразил Роно. – Ему достаточно было подговорить старуху, и мы были бы уверены, что девчонка настоящая дочь Акихо Сайо.
– Тогда этого гонца мог прислать Гатомо? – предположил писарь.
– Мог, – согласился Чубсо, поднимаясь. – Пойдем еще раз переговорим со стариком.
Когда они шли по коридорам замка, старший дознаватель спросил:
– Ты что-то говорил о пещере, Митино-сей?
– Я думаю, мой господин, что нас кто-то опередил.
– Как это? – старший дознаватель остановился посредине лестницы и с удивлением взглянул на писаря.
Прямо глядя в красные с перепою глаза начальства, писарь твердо сказал:
– Сайо нет в пещере.
