style="font-size:15px;"> Я всегда вспоминала, как врывалась в комнату моя мать, когда я была подростком. Как она проверяла мою школьную сумку. Как критиковала внешний вид и была категорически против каких-либо дружб с мальчиками. Да и с девочками тоже. Пойти в гости к подруге? Зачем, когда надо делать уроки? Сделала уроки, значит, читай учебники вперед по программе.
Я очень хорошо помнила свое недоверие, которое испытывала к маме. Нет, я ее любила и люблю. Сейчас, когда я сама мама, я хорошо ее понимаю. Она опасалась, что всякие глупости и любови могут отвлечь меня от учебы и поломать жизнь. Я тоже опасаюсь, но хочу, чтобы дочь в первую очередь доверяла мне и слышала меня, мои доводы.
Именно поэтому, когда она спросила, может ли к нам в гости придти Игорь, ее одноклассник, я не стала возражать. По – крайней мере, дома мама, ребята будут на виду. Посидят, выпьют чай, пообщаются и разойдутся.
– Твое попустительство до добра не доведет.
Я не стала встревать в спор, а молча прошла на кухню и начала готовить ужин.
– Как дела на работе? – мама пристроилась на табурете у стола и приготовилась слушать мои новости. Это одно из немногих развлечений пенсионеров: огород, поликлиника, новости и слухи.
Что ей рассказать? Про Кирилла – даже заикаться нельзя. Мама тут же раздует из мухи слона. Начнет говорить мне, что нельзя заводить романы на работе. Да какие романы, просто с коллегами после работы встречаться нельзя. Исключено. Никто из них не должен ничего знать о моей личной жизни. Семья и дом – это табу для коллег. Сглазят, обсудят, насплетничают.
Все это я слышала сотни раз. И готова с ней согласиться, стоит посмотреть, с каким интересом она ждет мои новости. Потом еще и обсуждает со своими приятельницами – пенсионерками. Те тоже хороши: вываливают на мою маму все о своих детях, внуках, племянницах и соседях. А мама вечером самые интересные на ее взгляд сплетни активно пересказывает мне. И очень обижается, если я отказываюсь слушать весь этот бред. Почему бред? Да потому что нелепо слушать про людей, о которых ты не имеешь ни малейшего представления. Особенно, когда это все перемежается новостями «от Малахова», от «Эвелины Хромченко», от еще десятка телезвезд.
– Все спокойно. По-прежнему завал, взяла ряд документов на дом. Завтра надо почитать и внести правки.
– Так ты что же, на дачу не поедешь?
– Поеду. Документы с собой возьму. В электричке почитаю.
– Не забудь за дачу заплатить. Завтра председатель с трех до четырех принимает. И к соседке зайди, отдай ей банки.
– Я все помню, мам.
– Ну, хорошо. А на работе то, что интересного? Генерал ваш сегодня не чудил?
– Не было его. – Разговаривать не хотелось абсолютно. Но маму этим не проймешь. Если она жаждет сплетен, либо их получит, либо разговор закончится ее обидой.
– Новости есть, мам. Уходит Татьяна Гавриловна.
– Это которая тебя одеваться учила? – Мама все и всегда помнила. Все
