хорошо. – Малыш притих и углубился в размышления. Затем вдруг серьезно спросил:
– А когда это произойдет.
– Я не знаю. Я просто сказал тебе на всякий случай, чтобы в жизни ты принимал правильные решения. – Мальчик снова серьезно посмотрел на меня и сказал: – Дядя Володя, я буду принимать правильные решения.
– Вот и правильно, молодец. – Ободренный похвалой, малыш просиял радостной улыбкой. А я стал говорить ему еще один случай из его будущего:
– Ну, еще, когда тебе будет десять лет, никогда не тяни жеребенка дяди Вани за хвост. Потому, что жеребенок ударит тебя в лоб. Нельзя лошадей таскать за хвосты. Обещай мне это.
Малыш снова серьезно посмотрел на меня, потом спросил:
– Вы, дядя Володя потянули жеребенка, и он вас стукнул копытом в лоб?
– Да. – И я показал ему шрам с правой стороны лба. Малыш беззлобно рассмеялся, сказав, что он не такой дурак, чтобы таскать коней за хвосты.
– А драться ты умеешь? – спросил я его.
– А, что?
– А то, что когда сын дяди Вани придет к тебе и начнет тебя дразнить обидными словами, лучше не отвечай ему.
– Почему? Я ему как дам?
– Нет, не надо. Ты мальчик сильнее его, но он может ударить тебя ветвистой палкой из яблони и проломит тебе череп. Послушай, меня не заводись с ним. Обещай мне, хорошо? Чтобы он не говорил.
– Хорошо, я не буду отвечать ему.
– Правильно. Если ты запомнишь и сделаешь все, что я тебе сказал, ты будешь сильный, здоровый и с деньгами.
Малыш уверенно выпятил грудь, как будто он уже взрослый и уверенным голосом сказал:
– Дядя Володя, не уезжайте от нас, пожалуйста. – Стал хныкать. Я достал носовой платок, высморкал ему нос и вытер слезы, подбодрив мальчика словами: – Ну, ну, ты же мужчина. А мужчины не плачут. – Я смотрел на него, а у самого меня кошки скребли по душе, так мне было его жаль. Жаль было и себя. Что я буду делать весь год, как жить? И вообще, выживу ли я? Третий день я провел с Валиком в парке. Мы играли в футбол. Смотрели птиц, разных мастей, и я снова напомнил ему свои хитрые истории, чтобы он берег себя. Перед отъездом, бабушка вручила мне письмо к брату. На радость, мне, конверт был подписан. Мне ничего не оставалось, как бросить его в почтовый ящик в Киеве, когда я приеду в город. В субботу я проснулся рано утром. Бабушка дала мне на дорожку зажаренного в печке петушка, вареной картошки, хлеба и пирожков с маком, которые специально испекла к моему отъезду. Все это я водрузил в полиэтиленовый кулек, в котором жена давала мне обед на работу, на дно которого положил льняные мешки, завернутые в газету, благо никто ни бабушка, ни мать не обратили внимания на полиэтиленовое изделие из супермаркета «Сельпо», и мне не пришлось выдумывать бог знает, что, например, где я взял такое чудо для упаковки покупок?
Бабушка спрашивала меня лишь, зачем тебе мешки? Я сказал, что дядя Григорий заказал мне купить комбикорму для голубей
