бившему татуировку бойцу. Тот кивнул в ответ. Видимо, они оба знали, о ком идет речь.
– И не стыдно вам, товарищ лейтенант, заниматься подобными делами? – не сдержался я.
Улыбка тут же пропала с лица Левкина.
– Устав вроде бы этого не запрещает, – растерянно ответил тот.
– Устав… – с усмешкой повторил я. – А как же офицерская честь? Запрещает, не запрещает… Есть такое понятие – дисциплина! Какой пример вы подаете своим подчиненным?
Левкин насупился.
– Тебе-то что? – вдруг вспылил он, надевая китель. – Ты кто, вообще, такой, чтобы мне мораль читать?
Я тут же вспомнил причину своего прихода.
– Ах да. Я к вам по делу. Меня попросили записку передать.
Я вынул из кармана бумажку.
Левкин долго рассматривал послание, хотя видно было, что там от силы несколько слов.
– Значит, ты от этого?.. – холодно спросил он. – Хорошо. Передай, что я приду на озеро. Как только кончится построение.
И, сказав это, Левкин с презрением отвернулся. Мне стало не по себе. Дело попахивало конфликтом.
– Что еще? – Он заметил, что я все еще наблюдаю, как он нервно застегивает китель.
Я повернулся и пошел к выходу. В принципе, мне-то что? Мне нужно попасть на западную заставу, остальное меня не касается.
На плацу между тем готовились к праздничному построению. Офицеры вывели и выстроили вдоль белой линии свои отделения. Появился и Левкин с горсткой своих подчиненных. Он хмуро глянул на меня и тут же отвернулся. У небольшой фанерной трибуны толпились гражданские и с умилением смотрели на стоящих в самом конце строя четверых солдат в совсем новой мешковатой, не подогнанной еще форме песчаного цвета. Сразу видно – новобранцы. По их серьезным напряженным лицам я понял, что им в этот день выпала честь стать бойцами Вооруженных сил Восточной Республики. А гражданские – это родители, приехавшие посмотреть, как будут давать присягу их чада.
– Смирно! – прогремела команда.
Строй вздрогнул и замер. К трибуне вышел высокий худощавый подполковник – с сединой в волосах, но с юным задорным блеском в глазах. Я догадался, что это начальник заставы.
– Здравия желаю, бойцы! – воскликнул он, как-то по-гусарски усмехаясь в усы.
Ему ответил несколько нестройный хор, больше напоминающий собачий лай.
– Поздравляю вас с Днем независимости! – И тише подполковник прибавил: – Хоть и не совсем понятно – независимости от кого… Но все равно поздравляю.
– Ура! Ура! Ура! – пролаял строй.
Затем подполковник произнес небольшую речь о воинском долге, дисциплине и чести, обильно вплетая в нее армейские шутки-прибаутки. Солдаты слушали с добродушными улыбками, было видно – командира любили и уважали. В заключение «батяня» пообещал отпустить всех
