что я должна называть его «дядя», потому что он самый лучший друг моего папы. Это он, мой папа, сейчас с ним.
Аманда посмотрела на дорожку за заборчиком и увидела двух несущихся всадников. Это представление предназначалось для Офелии, которая, должно быть, еще не решила, какую лошадь купить Рэйфу. Девин на вороном жеребце несколько вырвался вперед. Аманда выбрала бы белую лошадь, на которой ехал отец Амелии, но только по той причине, что вспомнила, как недавно в Гайд-парке встретила одну знакомую, которая проехала мимо ее экипажа на поджарой белой кобыле, и представила, как чудесно выглядела бы сама верхом на белой лошади. В тот день она даже ощутила прилив храбрости и подумала, а не стоит ли ей как-нибудь попробовать снова сесть в седло. Правда, эта мысль вылетела из ее головы еще до того, как она вернулась домой.
Тем временем Офелия, видимо, приняла решение, потому что помахала Девину и указала на его лошадь. Аманду это нисколько не удивило. Девин, уверенно сидевший в седле, даже на нее произвел впечатление своей грацией и властностью. При такой внешности он мог бы продать и самую дряхлую клячу. Не была ли она слишком строга в его оценке? Даже это дитя восторгается им, а ведь дети могу быть необычайно проницательны.
Едва Аманда подумала об этом, раздался голос девочки:
– Вы так сильно не любите лошадей, что можете их обижать?
Она опустила взгляд на Амелию, которая, нахмурившись, наблюдала за ней.
– Что ты, я люблю лошадей. Я просто не люблю на них кататься. Но почему ты решила, что я могу обижать их?
– Мой папа об этом говорил.
– Обо мне? – изумилась Аманда.
Амелия покачала головой.
– Нет. Он рассказывал маме про гнилое сено, от которого заболело несколько лошадей, и мама сказала, что гнилое сено они бы почуяли и не стали бы есть, значит, это было что-то другое.
Аманда поняла. Конечно же, девочка обратила внимание на то, что звучит для нее загадочно и пугающе, и потом напридумывала себе разного.
Надеясь успокоить ребенка, Аманда напомнила ей:
– Судя по тому, что ты мне рассказала, у твоего дяди просто не может быть врагов.
– Я и не думала, что кто-нибудь хочет обидеть его. Только его лошадей.
Поняв, что дала Амелии еще больший повод для волнения, она засмеялась, чтобы как-то сгладить неловкость положения.
– Я уверена, что Девин не допустит, чтобы с его лошадьми случилось что-то плохое. Но мне пора к жене моего брата. Она, кажется, уже выбрала, какую лошадь купить. Рада была с тобой познакомиться, Амелия.
Аманда поспешила к главному входу в конюшни. Успокоившись после разговора с девочкой, она почувствовала, что слегка замерзла, проведя так много времени на открытом воздухе. Она зашла в одну из конюшен, чтобы согреться, но, услышав через пару минут голос Офелии, донесшийся с задней стороны здания, направилась в ту сторону.
– …так что я его беру.
– Хороший выбор, – сказал Девин. – Мой нынешний жеребец-производитель – его прямой потомок,
