Данила. Или…
– Арк, а ты знаешь, кто купил мои работы?
– По-моему, все три работы ушли одному покупателю. Если приспичило, интересуйся у организаторов. Некоторые участвуют в торгах сами, другие анонимно или через посредников. Может, и узнаешь, кто купил.
Я снова открыла дверь ванной и посмотрела на спящего Данилу.
Мы с Арком обменялись любезностями и договорились о скорой встрече, но мои мысли витали в другом месте. Над постелью, в которой спал Данила Резник.
Я уверена, что именно он купил мои работы.
Он очень старался увести меня с аукциона. Боялся, что я узнаю посредника? Что догадаюсь о его вмешательстве? Он отвлек меня и обеспечил себе алиби.
Опускаюсь на пол и думаю. Теперь мне видна только рука Данилы, расслабленно лежащая на простыне, и я хочу подойти и дернуть за нее изо всех сил. Хочу сделать ему больно.
Данила не верит в меня. Не верит, что мои работы заинтересуют покупателей, поэтому сам их купил. Наверное, так поступают, когда действительно любят человека, когда хотят защитить его от боли.
Но это неправильно. Я поторопилась насчет доверия. Оргазм – не самый надежный показатель.
Я выхожу на лестничную площадку и звоню организаторам аукциона. Вместо ответа я получаю лекцию о конфиденциальности.
– Если хотите, я могу передать покупателям, что вы ими интересовались, – предлагает мужчина официальным тоном.
– Нет, прошу вас, не говорите ему, что я звонила.
Мужчина хмыкнул.
– Я искренне вас поздравляю. Ваши работы привлекли большой интерес, и я понимаю, почему. Вы очень талантливы.
Эти слова расцветают во мне острой радостью. Мне хочется его обнять.
Мне хочется всех обнять.
То, что Данила купил мои работы, больше не расстраивает. Слова незнакомца стерли мою неуверенность.
Я возвращаюсь в квартиру в приподнятом настроении и наталкиваюсь на Данилу. Он стоит у двери, скрестив руки на груди.
– С кем ты разговаривала?
Напряженный взгляд сканирует мое лицо.
– Данила, я знаю, что ты сделал. – Сердце прыгает в горле, делая слова прерывистыми и нервными.
– Что ты имеешь в виду? – спрашивает он глухо. Прищуренный взгляд отталкивает меня, защищаясь от грядущих обвинений.
– Я знаю, что ты купил мои работы. Ты увел меня с аукциона на случай, если никто не захочет торговаться, и у моих работ будет только один покупатель. Ты договорился с посредником?
Он не отвечает, сканирует мое лицо, решая, сознаваться или нет. Ведь он тоже творческий человек и все понимает.
– Я сначала расстроилась, но потом поняла, почему ты это сделал. Ты хотел меня защитить. Спасибо!
Я прижимаюсь к нему, обнимаю. Мышцы под пальцами кажутся каменными.
Наклонившись, Данила согревает мои губы сухим поцелуем, долгим нежным касанием.
– Ника… – шепчет, прикрыв глаза, – я тебя люблю.
