руки и мозги…И появились вдруг «Катюши»,
И танков стало вновь хватать,
И самолетов… ну, и пушки
Врага позволили унять!
И битвы начались лихие,
Чтоб дать свободу городам:
За Курск, Орёл, Одессу, Киев,
За Сталинград… Их всех Звезда
Героев мира увенчала,
Чтоб Память вечная жила,
За те бои, за те начала,
За тех бойцов! И им хвала!..
Победу радостно встречали,
И каждый нёс в душе ту мысль,
Что вот утихнут все печали
И снова мирной будет жизнь!
Что вот дождались нужной даты
И сломлен враг у наших ног;
И живы мы ещё, ребята,
И подведён войны итог!
Вернёмся скоро к жизни мирной,
Отстроим новое жильё;
Мы всё осилим нашим миром,
Коль мир пришёл, то вновь живём.
Распашем все поля пустые,
И оживут деревни тут…
А руки наши золотые
С желаньем примутся за труд!..»
Звездочка
Я войны величайшей ровесник —
Был в лихую годину рождён!
И воспитан под тихие песни,
И героями был окружён…
Было много родных и соседей,
Воевавших в различных местах,
И отведавших воинских «снедей»,
И с увечьями на головах…
И, хоть мал был тогда, несмышлёным,
Окончание помню войны:
Вот проснулся я утром смурённым —
Брат мне шепчет: «На чайник смотри!»
Чайник – чёрный, совсем закопченный
И бывалый – потёрт и помят…
Он как будто давно вовлечённый
В нашу жизнь и как будто был свят…
Этот чайник наполнен был мёдом.
Белый, липовый… он аромат
Распускал по квартире бедовой —
Был продукту, конечно, всяк рад!
Мы с братишкою быстро оделись,
А, умывшись, расселись рядком,
Чтобы с кашей и чаем отведать
И побаловать душу медком!
Мед действительно был очень вкусный
И тянулся от ложки смолой…
Нам налили на дно чашки русской,
Насыпали на хлеб чуть с горой…
Этот запах медовый от липы
Я запомнил, его лучше нет!
И, хоть в жизни годов много «слито»,
Не исчез он из памяти лет…
А отец мой ещё был в кровати,
И на стуле висел весь наряд:
Гимнастёрка с отметками рати —
Возглавлял он сапёрный отряд…
На одежде сверкали медали —
Был обширен их яркий узор…
Солнце будто сверкнуло из дали —
Лучик света вдруг вышел в дозор…
Он проснулся, привстал, потянулся…
В умилении обнял меня:
«Как, сынишка, дела?» – и запнулся,
На раненья смотрел зорко я…
А потом говорил тихо-тихо:
«Чем искусен порою сапёр:
Переправу сварганить не лихость —
Это
