а их мужья с нами, и, указав на мешочки с золотом, Чукутт кратко рассказал о том, что это – подарок Картеру от Три Бизона, и о том, как они достались старому воину. Это привело Беллари в крайнее возбуждение. Он подскочил к столу, схватил мешочки, ощупал их и на смеси английского и французского громко объявил их ценность – по меньшей мере десять тысяч долларов, и о том, как повезло Картеру, что индейцы в этом не разбираются.
– Беллари! Ты нас перебил. Сядь и успокойся, – воскликнул агент. И потом, когда француз сел, продолжил: – Мы не можем оставить Три Бизона в неведении, так что ты, Чукетт, переведи ему то, что я скажу. Это будет небыстро, но мы не торопимся. Итак, я начинаю:
Было это примерно три недели назад. В тот день, в полдень, трое усталых белых, каждый с мешком на спине, появились тут и захотели узнать, смогут ли они сесть на пароход, идущий в Штаты. Шансов у них не было: последний в эту навигацию пароход был уже на пути к Сент-Луису, я сказал им об этом, и они пришли в отчаяние. Но, когда я предложил им купить небольшую плоскодонку, на которой они сами смогут спуститься по реке, они очень обрадовались – хотя я и сказал, что стоит лодка двести долларов. Они сказали, что были старателями в Ольховом ущелье, получили неплохую добычу и теперь хотят вернуться к себе домой, в Сент-Луис, и там пожить в свое удовольствие. Мне было понятно, что никакие они не старатели. Их мягкие руки никогда не прикасались к кирке или лопате. Их одежда, хотя и была грязной и поношенной, и хорошая обувь говорили о другом – это были игроки, бандиты из старательских поселков. Ружей у них не было. Шестизарядники они носили , как это принято среди игроков- – в кобурах, висящих так, чтобы оружие было всегда под рукой.
Хотя перевалило за полдень, когда они появились, они все же решили отплыть немедленно. Я продал им несколько одеял, провизию, кухонную посуду, ружье, боеприпасы – все вдвое дороже той цены, которую запрашивал с честных людей. Они не возражали, только настаивали, чтобы я принес все купленное в лодку как можно скорее. За лодку и все остальное я с них взял тридцать унций золотого песка, то есть пятьсот сорок долларов. Каждый из них отсыпал мне по десять унций из своих маленьких мешочков. Я не видел, чтобы у них были большие мешочки, но заметил, что мешок на спине одного из них был очень тяжелым. Ну так вот, через час после того, как они прибыли, мы погрузили в лодку все их покупки и они отчалили. И тогда я сказал Чукетту, вот ему:
– Слава Богу, избавились от этих мерзавцев. Они мерзавцы, сразу видно.
Какими негодяями они были, мы скоро узнали. Нам все рассказал Джо Браун, который спустился из Ольхового ущелья со своим караваном из мулов, груженых мукой. Один из самых богатых участков в Ольховом ущелье принадлежал старому чудаковатому старателю по имени Джон Бил. Участки выше и ниже его разрабатывались каждый тремя старателями, и каждый приносил в день по десять унций золота – на сто восемьдесят долларов. Но Бил работал один, отказывался от любой помощи, и никому не говорил о своих делах. Промывочные лотки он всегда очищал по ночам, чтобы никто не заглянул через его плечо, дабы увидеть, сколько золота осело на их рифленых днищах.
