и даже как-то отрешенно, сказал мой друг, – я всегда знал, что ты самый здравомыслящий человек во вселенной…
Он усмехнулся и посмотрел мне в глаза, прямо и жестко.
– Это то, что мы приобретаем, Гриша… в наших новых, якобы человеческих телах, заложена такая вот биологическая бомба… готовая взорваться в любую минуту…
Я размышлял несколько секунд, пока ворох вопросов в моей голове не приобрел четкие очертания. Первое потрясение прошло, и во мне включился старичок Григорий Василевский – человек, переживший столько событий и приключений, что еще одна необычность совершенно не могла сбить его с толку. Я не терял присутствия духа и в более сложных ситуациях.
Я поднялся на ноги и посмотрел на Алекса сверху. Он с ожиданием и надеждой поднял лицо.
– Так, Алекс! Слишком много переменных. Мне требуется вся документация по проведенным опытам за тот период, что я валялся в отключке. Мне требуется доклад каждого, кто есть на станции, включая… – я поморщился и показал пальцем за окно. Алекс бодро вскочил и, явно испытывая удовольствие от того, что кто-то более влиятельный и компетентный, взял вожжи управления на себя, с готовностью подсказал.
– Серж… Сергей Гермаш – наш первый испытатель…
ГЛАВА 3
Я оглядел повернутые ко мне настороженные лица и голограммы Коконов. Пятнадцать душ. Среди них ясно выделялись обладатели новых тел. Розовая кожа и странный диковатый взгляд, резко выделяли их от обычных людей. Впрочем, их было не так уж и много. Четыре существа, держащихся особняком.
А еще и истинные люди… Два… нет, всё-таки трое – я едва не заметил темноволосую женщину, сидящую за колонной. Людей в «природном» теле всегда было, до обидного мало – человечество не успевало размножаться со скоростью, позволяющей успевать за его бешеной экспансией. Прирост шел в основном за счет Коконов – он спасал порядка восьмидесяти процентов умерших.
Если мне не изменяет память, нас сейчас около шестидесяти миллиардов особей. Живых, имеющих собственные тела и Коконов – консервных банок для мозгов. Но этого, черт побери, так катастрофически мало для Вселенной…
Мы едва-едва смогли освоить несколько десятков из сотен открытых и пригодных для жизни планет. На наше счастье нам пока не встретились разумные соседи, но никто не давал гарантии, что это когда-нибудь не случиться. И тогда нас ждет печальная участь – если их намерения будут недобры, а технологический уровень будет хоть немного превосходить наш, мы не сможем удержать даже тех позиций, которых достигли.
А тут еще и это неприятное препятствие в, казалось бы, полностью отработанном плане – тела есть, но с каким-то непонятным изьяном…
Я прочистил горло и громко произнес в густой непривычный воздух.
– Меня, если вы еще не знаете – зовут Григорий Василевский… – я спокойно переждал возникший шум и удивленное шевеление тел, – вижу, вы все слышали обо мне, и это хорошо…
Я опять помолчал,
