почтением. Душа молодого республиканца не смогла устоять перед очарованием слова «принц», да и вид человека, этим титулом названного, произвел свое обворожительное воздействие. Оставив мадам Зефирин с ее англичанином, он прошел через весь зал и остановился недалеко от столика, который удостоили выбором принц и его наперсник.
– Говорю вам, Джеральдин, – произнес первый из них, – это совершенное безумие. Вы сами, напомню я вам, выбрали своего брата для этого небезопасного предприятия, поэтому на вас ложится ответственность за его поведение. Он согласился задержаться на столько дней в Париже, и одно это, принимая во внимание личность человека, с которым ему приходится иметь дело, уже говорит о его неосторожности. А теперь, за двое суток до отъезда, когда до решающего испытания остаются считаные дни, я спрашиваю вас, разве в таком месте ему нужно проводить время? Он должен не выходить из тира, хорошо спать и совершать пешие прогулки. Он должен придерживаться строгой диеты, не пить белых вин и бренди. Ему кажется, что это игры? Все это чрезвычайно серьезно и смертельно опасно, Джеральдин.
– Я слишком хорошо знаю парня, чтобы вмешиваться, – ответил полковник Джеральдин. – И достаточно хорошо, чтобы не волноваться. Он намного внимательнее, чем вы думаете, и у него железный характер. Если бы речь шла о женщине, я бы так не говорил, но, поручая ему и двум слугам председателя, я не колебался ни секунды.
– Рад это слышать, – сказал принц, – и все же на душе у меня неспокойно. Мои слуги опытные шпионы, но этому злодею уже трижды удалось ускользнуть от них и несколько часов провести одному ему известно где. Наверняка он не потратил это время впустую. Какие-нибудь дилетанты могли и случайно потерять его, но если Рудольф и Джером сбились со следа, это было сделано целенаправленно, и способным на это мог быть лишь человек, наделенный острым умом и исключительной сноровкой.
– Полагаю, мне будет позволено самому решить этот вопрос с братом? – с оттенком обиды в голосе произнес Джеральдин.
– Считайте, что получили мое разрешение, полковник Джеральдин, – ответил принц Флоризель. – Но это означает, что вы должны еще внимательнее прислушиваться к моим советам. Впрочем, хватит об этом. А смотрите, вон та девица в желтом неплохо танцует.
После этого разговор свернул на обычные для парижского бала темы.
Тут Сайлас вспомнил, где находится и что уже близок тот час, когда ему надлежало быть в назначенном месте. Однако чем больше он об этом думал, тем меньше ему этого хотелось, и, поскольку в этот миг его подхватила толпа и начала относить в сторону двери, он поддался общему движению и не стал противиться. Движением людской массы его занесло в угол под галерею, где обостренный слух его сразу уловил голос мадам Зефирин. Она разговаривала по-французски с молодым блондином, на которого полчаса назад указывал странный англичанин.
– Я рискую своим добрым именем, – произнесла она, – иначе не стала бы говорить о каких-то условиях, кроме тех,
