в полицейское управление. Глядя вслед удаляющейся карете, молодой американец, этот республиканец до мозга костей, почти благоговейно снял шляпу. В тот же вечер он сел на поезд и отправился в обратный путь.
На этом, замечает мой арабский рассказчик, заканчивается «РАССКАЗ О ДОКТОРЕ И ДОРОЖНОМ СУНДУКЕ». Опуская некоторые замечания относительно силы Провидения, чрезвычайно уместные в устах рассказчика, но мало привлекательные на наш западный вкус, я лишь добавлю, что мистер Скэддемор уже начал подъем к политическим вершинам и, по последним сведениям, был избран шерифом своего родного города.
Приключения лондонского хэнсома
Лейтенант Брекенбери Рич заслужил славу во время одной из незначительных войн в индийских горах. Это он был тем самым храбрецом, который в одиночку взял в плен вожака непокорных повстанцев. Его отвага обрела повсеместное признание, и, когда он, повергнутый жестоким ударом сабли и затянувшейся тропической лихорадкой, собрался вернуться домой, общество было готово принять лейтенанта как знаменитость малого калибра. Однако он обладал настоящей врожденной скромностью: приключения были милы его сердцу, но восхищение своей персоной претило ему, и он переждал на заграничных курортах и в столичном городе Алжире положенные девять дней, пока слава о его подвигах оставалась на слуху. Когда же о нем начали забывать, он наконец вернулся в Лондон. Случилось это в самом начале светского сезона, и, как ему и хотелось, возвращение его осталось почти незамеченным. Поскольку был он сиротой и имел только дальних родственников, да и те жили в провинции, лейтенант обосновался в столице страны, за которую он пролил свою кровь, почти как иностранец.
На следующий день после приезда он отобедал в одиночестве в военном клубе. Встретив там нескольких старых товарищей и услышав от них горячие поздравления, он в конце концов оказался целиком предоставлен самому себе, потому что у всех у них в тот вечер были свои дела. На лейтенанте Риче был вечерний костюм, так как, выходя из дому, он собирался посетить театр. Однако большой город для него был чем-то новым. Проведя детство в провинции, он после школы сразу поступил в военное училище, а оттуда был направлен прямиком в восточные владения империи. Теперь, попав в этот новый неизведанный мир, он в предвкушении многочисленных и разнообразных удовольствий, покручивая тростью, отправился в западную часть Лондона. Вечер выдался тихий. Смеркалось, и кое-где накрапывал дождик. Бесконечное мелькание лиц в желтом свете уличных фонарей поразило воображение лейтенанта. Ему показалось, что он мог бы бесконечно вот так брести по беспокойным улицам деловитого города в окружении четырех миллионов чужих жизней и судеб. Он смотрел на дома и думал о том, что могло происходить за их горящими теплым желтым светом окнами, он переводил взгляд с одного лица на другое и видел, что каждое из них погружено в свои неведомые заботы, то ли злые, то ли добрые.
«Они говорят о войне, – думал он, – но великое поле битвы человечества находится здесь».
