его особенного в том, что мать и отец совсем не любили её. «Откуда только ты взялась у нас, девочка?» – спрашивали они и горько вздыхали. Мать часто смеялась над девочкой за её неловкие жесты, нелепые слова и неуклюжий вид, а отец часто её колотил. Они заставляли девочку выполнять всю грязную работу по дому, и она старалась изо всех сил, вычищая от пыли самые дальние уголки, до блеска оттирая полы и полируя мебель – но даже за это они не могли простить девочку, так невовремя появившуюся у них.
Мать и отец всё равно ругали её – то она слишком громко топает, то слишком тихо говорит, то слишком долго смотрит ночами в небо, то занимает слишком много места в их небольшом доме, и говорили, что она не достойна даже крошек с их стола. Девочка очень старалась стать лучше, и еще тщательнее вычищала от пыли дальние уголки, еще ярче оттирала полы, до мозолей полировала мебель и старалась не взять со стола лишней крошки, но ничто не помогало ей заслужить их прощения. Никто не любил девочку, ни одна живая душа на свете, и её сердце разрывалось от горя.
Больше всего на свете она хотела, чтобы её полюбили.
Однажды ночью девочка горько плакала, свернувшись в саду у куста колючей малины – потому что в доме её плачь разбудил бы мать и отца, и они стали бы кричать на неё, а отец, возможно, её бы поколотил. Соленые слезы текли по её щекам, собирались на губах, и вкус их, яркий и терпкий, оставался с ней на всю жизнь. Девочка очень жалела себя,и никто не жалел её больше – и тогда к ней пришла фея. Прекрасная, мерцающая мягким светом, с крыльями невесомыми, как туман, и зыбкими, как сама нежность – к ней пришла фея слез.В платье из паутины и слюны птиц, с накидкой расшитой созвездиями и ночным криком – феяпришла на вкус её горя, как приходят на запах крови.
Фея коснулась соли её глаз и спросила:
– Отчего ты так горько плачешь?
Девочка рассказала ей свою историю, и фея печально вздохнула. Фея слез знала много, очень много таких историй – потому что в девочке, как уже было сказано, было всё самое обычное и не было ничего особенного. Знала фея и то, что, что бы она ни сделала –у этих историй есть только один конец; но она всё равно предложила – как всегда должна была предложить.
– Я могу превратить твоё сердце в камень. Тебе больше не захочется любви, и ничто на свете больше не сможет тебя ранить. Камень будет тяжестью лежать в твоей груди, и ты больше никогда не почувствуешь ни боли, ни печали, ни счастья. Или я могу оставить тебе твоё сердце, и изо дня в день будет оно кровоточить и ранить тебя, а иногда душить тебя по ночам. Но если ты вытерпишь всё и сохранишь живым твоё сердце, ты получишь ценнейший и ядовитейший дар.
Любой, кого ты поцелуешь, полюбит тебя в ответ.
Девочка испугалась тяжелого камня, прижала руки к груди и взмолилась:
– Пожалуйста, не превращай моё сердцев камень.
– Хорошо, – грустно ответила фея и коснулась волшебной палочкой её груди. – Будь по-твоему.
Девочка не ощутила ни волшебного тепла, ни трепета бабочек – ничего не произошло с ней. Сердце, чуть замерев от волнения, так же продолжило биться в её груди, а на губах остался тот же яркий и горький вкус слез. Фея исчезла, оставив капли солёной росы, а девочка скоро уснула там же, у куста колючей малины. Когда она проснулась, мать обругала девочку за испачканное платье, растрепанные волосы и за то, что девочка опоздала подать завтрак, а отец немного её поколотил. Ничего не изменилось в жизни девочки после прихода феи – ни в этот день, ни в один из следующих дней.
Отравленная надеждой, девочка пыталась улучить момент, чтобы коснуться губами матери или отца, и несколько раз приходила по ночам в их спальню. До первых рассветных лучей стояла девочка у изголовья кровати, наблюдая за их мерным дыханием, нотак и не решаясь совершить задуманное. Слишком боялась она их гнева, насмешек матери и кулаков отца, ведьбыло в девочке всё самое обычное не было в девочке особенной смелости, а больше всего боялась она того, что может сработать ценнейший и ядовитейший дар.
Родители умерли спустя несколько лун, и девочка скоро забыла о фее.
***
Девочка похоронила мать и отцау куста колючей малины, там, где провела столько ночей, смотря в небо. Их холодные тяжелые тела оставили борозды в траве, где ей пришлось протащить их, и взрытые комья земли еще долго напоминали тропу – пока дождь не вбил их в почту, ровняя с землей землю, а на тропе не выросла новая трава. Навсегда затих злой смех матери и сжались кулаки отца. Долгие месяцы девочка горько плакала, свернувшись в саду, но никто не пришел к ней – ни чтобы утешить, ни чтобы поколотить, и слезы высохли, как высыхают даже самые сильные реки.
Она стала жить одна, и легко управлялась с хозяйством – ведь она уже умела вычищать от пыли самые дальние уголки, до блеска оттирать полы и полировать мебель. Шли дни и шли ночи, зима сменялась весной, и девочка училась брать со стола больше крошек, а на руках её прошли мозоли.
