ним бороться. Поддаться потоку, играть с ним, позволить ему направлять тебя в ту сторону, где можно чего-то добиться, – да. Бороться с течением в открытую – нет. Поток по имени Джелт увлекал его за собой сильнее других. Харк почему-то не мог ни ускользать, ни выпрыгивать из него, притворяясь при этом, что делает именно то, чего хочет от него Джелт. Хотя с другими ему это удавалось. «Я и не хочу притворяться, – решительно сказал он себе. – Джелт – семья». Однако сразу же напомнил себе, что не стоит никому доверять.
На вершине холма, скрытые одной из дозорных башен, их ожидали четверо. Сердце Харка упало, едва он узнал предводителя, женщину лет сорока, с сурово поджатыми губами и густой россыпью веснушек, покрывавших не только лицо и руки, но даже кожу под волосами. Безжалостные, отчаянные вылазки ее банды – банды контрабандистов – наполняли жителей Ледиз-Крейва страхом и смутным чувством гордости. Все пятеро детей Дотты, даже самые маленькие, могли получить бесплатное угощение в любом заведении острова, и не то чтобы жители угощали их только из страха.
Харк сам слышал, как люди постарше, пытаясь разгадать тайну ее успеха, говорили о Ригг с трепетом и презрением одновременно. «Она ходит по острию ножа. Слишком рискует, никого не слушает. Кто еще, кроме нее, во имя бездны, захочет быть знаменитой контрабандисткой?»
– Капитан Ригг, – приветствовал Харк в надежде, что голос звучит уверенно, но почтительно. В какое бы безумие ни втравил его Джелт, лучше вести себя так, будто ему все поручения по плечу.
Он заметил серьги из стали и резных раковин, которые гордо носили несколько спутников Ригг, и понял, что они, возможно, поцелованы морем. Люди, проводившие много времени под водой или в субмарине, часто теряли слух – признак бывалых и, как правило, уважаемых акванавтов.
– Вы хотели видеть нас?
Харк перешел на язык жестов Мириеда. Многие поцелованные морем до некоторой степени могли читать по губам, но в такой ситуации перейти на язык жестов значило проявить вежливость. Поскольку поцелованных морем на Мириеде было очень много, практически все островитяне понимали язык жестов, хотя в зависимости от острова знаки слегка отличались. Харк более-менее знал язык, который был принят здесь, на Ледиз-Крейве, но всегда чувствовал себя неловко.
– Да, хотя я готова отказаться от этой затеи. – Ригг шумно выдохнула. – Мы ждали почти час! Постарайтесь не опаздывать вечером!
Она поманила Харка и Джелта ближе, и все шестеро машинально встали в плотное кольцо, чтобы знаки нельзя было прочесть на расстоянии.
Сегодня вечером? События разворачивались куда быстрее, чем боялся Харк.
– Ни в коем случае, – отозвался Джелт. Ни объяснения причин, ни извинений, лишь небесно-голубой взгляд.
Ригг показала в сторону других мысов.
– Эта, – пробормотала она вслух, имея в виду ближайшую сигнальную башню, – и та, что за ней. Нужно выключить свет на обеих башнях через час после того, как выпалит пушка. Под выступом скалы есть путь к тому маяку, что подальше. Видите
