style="font-size:15px;"> Слово мне нравилось.
К тому времени, когда на сотовый позвонила мать, ковры во всех комнатах пахли моющим средством, поверхности полок и столов блестели, в углах после швабры ни миллиграмма пыли.
– Алло!
Я бодрая, полностью успокоившаяся и вернувшая приподнятое расположение духа.
Сколько прошло, полтора часа? Почти два?
А на том конце рыдали.
– Мама, что такое? Мам?!
– Леа… его аэролет… попал в грозу…
Моя способность слышать моментально нырнула в болото – уши закупорились, сознание поплыло.
– Не может быть…
– …Они сели на воду, а ты ведь знаешь, что А-7 слишком тяжел для воды… Папу вытащили из океана, вода в легких. Откачали, но он в реанимации… Я сейчас к нему. Вы с Герой празднуйте, ладно? Не отменяйте виллу, но мы не приедем…
– Мама, я выезжаю…
– Не вздумай, я с ним, он стабилен. Только придется без торта – не привезу…
Вода в легких. Операция не нужна, но он в реанимации…
Долбил виски невесть откуда взявшийся отбойный молот, выпала из рук тряпка. Я кое-как удерживалась от того, чтобы не осесть на пол прямо возле стола; сотовый давно пищал короткими гудками.
Совпадение. Грозового фронта не было по прогнозам…
Совпадение?
Меня знобило посреди теплого дня.
Это случайность… Отец выберется, он сильный.
Какое-то время я сидела в тишине, неспособная соображать или же не желающая этого делать. Облако, кружившее до того в отдалении на горизонте, все-таки закрыло собой солнечный свет. Плавали в косом луче света поднятые пылесосом невесомые пылинки – их все не убрать, сколько ни старайся.
Мне отчаянно требовалось чье-нибудь душевное тепло, рука поддержки. И потому, когда разразился трелью стационарный телефон, я направилась к нему, как измученный жаждой нищий к протянутой фляге. Пусть это будет тетя, бабушка или же одна из подруг… Пусть мне скажут те самые банальные слова поздравления, к которым раньше я относилась снисходительно, пусть пожелают «добра», «здоровья», «радости», «счастья» или же чего угодно. Я во все поверю, укутаюсь в это, завернусь, как в теплый плед. И полегчает.
– Алло…
– Я предупреждал, – раздался на том конце мужской голос, который я успела возненавидеть.
Рвануло в неконтролируемый галоп сердце.
Безо всякого ответа трубкой о телефонный аппарат я брякнула так, что будь то не трубка, а челюсть, у нее выпали бы все зубы.
– …Незнакомец в парке угрожал вам? Чем именно? Грозил лишить вас жизни, нанести увечья?
– Да… он… нет.
Охранитель низшего чина, оставшийся дежурить в управлении, откровенно скучал. Мятая рубашка, такое же мятое, уже уставшее от жизни, хоть и молодое лицо. Сутулый вид. За окном жара, беспечно звенит день; в кабинете прохладно,
