смягчились, в глазах появилось что-то живое… и вообще, кажется, дядька он в принципе ничего, невзирая на пальто с шарфом.
– Я сделал ей предложение месяц назад. Это было вполне естественно, мы уже жили вместе, к тому же у нас были общие интересы, общая профессия. Хотя, надо признаться, актриса она была довольно слабенькая, но я не сомневался, что смогу сделать из нее настоящую звезду, у Милы и внешность была, и задатки.
– Она откуда была? Москвичка? – у меня на загривке тихонько шевелились волосы от предчувствия близости сенсационного репортажа. – Родные-близкие у нее есть?
– Ну… что ж, – вздохнул Шведов и щелкнул зажигалкой, – теперь, думаю, уже можно сказать. Дело в том, что Милочка очень болезненно ко всему этому относилась… как бы сказать помягче… к своему происхождению, к месту своего рождения, к родителям ко всему, что связывало ее с прошлым. Она родом из какой-то дыры, кажется из Талдома, родители, вроде, умерли, жила она там, кажется, с братом…
– Что-то вы плохо осведомлены о родне невесты, – опять вставила взбодрившаяся французским вином Тая.
– Говорю же, она не любила вспоминать о прошлом, очень болезненно к этому относилась, всячески хотела стереть всё из памяти, была помешана на нарядах, манерах, все время ей казалось, что она где-то как-то в чем-то да выделяется среди столичной богемы. Я как мог помогал ей справляться с этим комплексом, покупал ей все, что хочет и всячески избегал темы родственников и родины.
–Теперь понятно, – кивнула Тайка, хотя ее в данный момент больше интересовали вошедшие и расположившиеся за соседним столиком господа бизнесмены в количестве двух штук.
– Ясно, – я глотнула вина и отодвинула подальше тарелку с недоеденной рыбой, чувствуя, как нарастает проклятущая тошнота. – Так как же это произошло? Что случилось? Почему она…
– Не знаю, – развел руками Шведов, – пытаюсь и не могу понять. Всё было хорошо и вдруг…
– Вспомните, пожалуйста, в подробностях хотя бы пару последних дней: какое у нее было настроение, что она делала, с кем встречалась, куда ездила?
– К сожалению, меня не было в Москве четыре дня, а до моего отъезда все было прекрасно, как обычно. Но я могу поговорить с отцом, может он что-то знает.
– Конечно, поговорите, это очень важно. А она оставила записку?
– Да, она написала «прости и прощай». Что она имела в виду, я не знаю, прямо водевиль какой-то!
Досада Александра была уже не скрываема, наверное, смерть невесты сильно навредила ему в карьере или бизнесе. Горя этот факт не принес, а вот досады – через край. Александр бросил взгляд на часы.
– Извините, должен бежать. Вас подбросить к метро?
– Мы еще посидим, – я кивнула на свою тарелку с недоеденной рыбой.
– Хорошо, – он полез во внутренний карман пиджака за портмоне, извлек визитку и протянул мне. – Здесь все мои телефоны, звоните в любое время, если что-то узнаете, давайте я и ваши координаты
