друг за другом девушек. Она оказалась как раз между двумя блондинками, которых, похоже, приготовили для меня. Какая ирония… Я никогда не любил светловолосых женщин, хотя не раз спал с ними… скорее из любопытства, а не в порыве бешеной страсти. Смысл последнего феномена я узнал не так давно. Ураган похоти пробудила во мне она… Эрика Доусон.
Я вижу ее, находясь за спинами шумно переговаривающихся возбужденных покупателей, торгующихся между собой и вслух оценивающих достоинства той или иной девушки. Опустив пониже куфию, обёрнутую вокруг головы, и оставаясь в тени, я жадно и непрерывно рассматриваю Эрику, застывшую в неудобной позе. Связанные запястья подняты вверх и закреплены стальным тросом за балку под потолком. Голова опущена, темные шелковистые волосы мягким водопадом скрывают плечи и грудь от любопытных похотливых взглядов собравшихся мужчин. Она одета так же, как остальные, с целью не скрыть тело, а максимально открыть его. Серебристый лиф с крупным поддельным аметистом в центре едва держится на полной груди, обнаженный втянутый живот и прозрачная юбка, под которой отлично видны шелковые шорты. Внутри меня клокочет дикая ярость, желание вырвать глотку каждому, кто заставил Эрику надеть эти нелепые бля*ские шмотки, достигает опасной точки. Сжимая кулаки и скрепя зубами, я продолжаю держаться в стороне от бойко идущей торговли живыми людьми. Если они дотронулись до нее… Хотя бы пальцем.
Внимательнее всматриваюсь в ее лицо, пытаясь понять, прочитать ответ на мучающий меня вопрос. Она, несомненно, напугана: бледная, с опущенными ресницами, но с прямой спиной и упрямо поджатыми губами. Эрика не выглядит сломленной, раздавленной. Скорее всего, Видад приказал не трогать ее. Если это так, то я убью его быстро. Без мучений и пыток.
– Не любишь толпу? – снова возникнув около меня, спрашивает Азиз, пристально уставившись в мое лицо. – Глаза цвета сапфира очень редко встречаются в наших местах. Ты иностранец, Заир-бей? Или один из сыновей аль-Мактума, скрывающийся под личиной анмарского богатея?
Я негромко смеюсь в ответ на слова Азиза.
– У тебя богатая фантазия, эфенди. Я такой же торговец, как и ты, только товар другой.
– Ты выбрал себе хатун? – на мясистых обветренных губах ни тени улыбки.
– Да, – киваю я, показывая взглядом на Эрику. – Вон та, в серебристом лифе между двумя светловолосыми девушками.
– Она доставлена в Шатры Махруса для другого господина, Заир-бей, – мрачно отвечает он. Прищурившись, я впиваюсь в его лицо ледяным взглядом. – Но я готов уступить. Ее конечная цена мне известна. Сколько предложишь ты?
– Вдвое больше, – уверенно говорю я.
– Полтора миллиона долларов.
– Нет. Она столько не стоит. Никто не предложил бы столько, – я бы отдал и втрое больше, но не располагаю такой суммой. Поэтому придется блефовать и торговаться.
– И твои часы. Или я отдам шармуту тому, кто приехал сюда специально
