впал в состояние, близкое к коме, лишь изредка приходя в себя для фиксирования изменений в обстановке. Всего три одиноких человека входили и выходили из корпуса в АЭС через равные промежутки времени. После случая на свалке Гезихт боялся людей, потому начал продумывать свои шаги.
Вот сменился дежурный оператор, в коридоре стихли шаги, а где-то вдали прошли охранники. Затем жуткого вида крыса начала прогрызать сверхпрочный материал коробки-фундамента АЭС. Крошилась зубная эмаль, кровоточили десны, но стена не поддавалась. Гезихт сменил тактику и план действий. Новое тело вырабатывало кислоту, которая на короткое время размягчала бетон, а потом в ход шли зубы. Сантиметр за сантиметром он прогрыз тоннель в корпус с ядерным реактором.
Гезихт не знал, какое воздействие оказывает радиация на обычного человека, потому не мог просчитать последствия своих действий. Оказавшись внутри корпуса с АЭС, нашел оператора установки и начал следить за его поведением. Через двое суток, когда операторы несколько раз сменили друг друга, выяснилось их поведение, маршрут и график. Только после этого Гезихт начал искать сам реакторный блок.
Искомая четырехэтажная конструкция уходила еще глубже под землю. Между этажами – толстые бетонные перекрытия и двери, обитые свинцом, с гермозатворами. Опасаясь быть замеченным, Гезихт снова начал прорывать нору на самый нижний этаж прямо из того туннеля, что он уже проделал ранее. Через несколько дней в различных отделениях реакторного блока появились тоннели с выходами в местах, которые не были видны, если их специально не искать.
Ниша для отработанного топлива, управляющие стержни, камера сброса давления воды и главное – Гезихт подобрался к активной зоне. Он действовал на грани краха, прогрызая бетонную оболочку, за которой бушевала радиация. Но то неповторимое чувство беснующейся энергии, от которой создание захлебывается слюной предвкушения, стоило всех рисков. В каком-то полуметре от его тела шла управляемая цепная реакция деления ядер тяжёлых изотопов урана или плутония. Шло выделение энергии в виде нейтронного и гамма излучения, которые Гезихт начал высасывать из реактора.
Это поразительное чувство бушующей силы пронизывало каждую клетку тела, воодушевляя, восхищая, заставляя душу трепетать от удовольствия. Гезихт замер на месте, не в силах пошевелиться от непередаваемой радости. Он и сам не мог понять, в чем ее причина. Быть может в том, что все его труды окупились? Или этим странным чувством воодушевления? Словно смотришь на мир, полный возможностей, открытий, мест, которые меняют твое представление о бытии. В этом потоке чувств нашлось место для ностальгии по какому-то далекому месту, которое Гезихт никак не мог вспомнить.
Прошло много времени, прежде чем Гезихт осознал произошедшие изменения. Теперь он чувствовал себя личностью, зрелой особью, а не личинков, которая попусту бегала по всему миру. Пришло понимание, что весь собранный генокод
