Смолякова.
– Уснул, – тихо сказал Смоляков.
Я хотела забрать мороженое из кулачка сына, но не успела. Оно размазалось по белой футболке Смолякова.
– Извини, – поморщилась я.
– Ерунда, – милостиво махнул Смоляков, подняв сына.
Мне ничего не оставалось, кроме как идти за ним, думая о том, что сегодня Смоляков чересчур долго носит на руках нашу небольшую семью. Сначала меня, теперь сына. Кстати, слова Даниила о мази оказались пророческими. Действие чудо-препарата заканчивалось, и я чувствовала подступающую боль. Я облизывалась, глядя на бардачок в машине Смолякова, ощущая себя едва ли не воровкой. Просто мне очень сильно хотелось опять порхать, как бабочка, жужжать, как пчела, и не надеяться на помощь мускулистых красавцев.
– Даже не вздумай! – пригрозил мне Даниил.
– О чём ты? – прикинулась я невинной овечкой.
– Ты прекрасно знаешь, о чём я, – усмехнулся хоккеист. – Сейчас я заеду в аптеку, будешь пользоваться тем средством, что доктор прописал.
– Я ни о чём таком не думала! – гордо ответила я, усаживаясь поудобнее в роскошном салоне автомобиля.
– Ага, верю.
– Молчи, Смоляков, я тебе тоже не слишком сильно верю! – съязвила в ответ я. – Потому что…
Потому что… не знаю почему. Но внезапно Даниил наклонился и легко коснулся своими губами моих. Нежно и очень чувственно. Я бы даже сказала, очень поверхностно.
Но его руки довольно крепко сцепились на моей талии, он дёрнул меня к себе, давая понять, что ему хочется большего, чем этот невинно-нежный поцелуй. Не знаю, что было бы со мной, реши он проявить чуть большую активность. Потому что он застиг меня врасплох. Я бы даже не сумела отреагировать как приличная девушка, которая не хочет, чтобы её целовали.
Но правда в том, что последний раз приличную девушку целовали очень и очень давно. Мои губы сейчас начали гореть даже от такого нежного поцелуя, а в голову ударило пьяным возбуждением и игривым желанием. Хотя я не пила даже газировку! Я очнулась, только когда Даниил сам отстранился, буднично спросив:
– К тебе или ко мне?
– Ко мне, конечно же, – машинально ответила я и сразу же пояснила, чтобы звёздный хоккеист не возомнил о себе слишком много: – Мне нужно уложить спать своего сына.
– Нашего сына, – напомнил Смоляков, заводя мотор.
– И об этом тоже, кстати, хочется поговорить. С чего вдруг тебе приспичило узнать, кого удалось осчастливить ребёнком? – спросила я, мысленно отсчитывая от десяти до нуля и обратно, чтобы унять бешено колотящееся сердце и ток разгорячённой крови.
– Если я тебе назову причину, ты будешь надо мной смеяться!
Автомобиль послушно заскользил по улицам вечернего города.
– Нет, мне очень несмешно, Даниил. Ты материал сдал? Сдал. То есть этим самым ты признал, что никак не претендуешь на отцовство и прочее. Мне абсолютно
