проворчала госпожа Альфия.
Фея нахмурилась и, подойдя к Костику, отвезла мать в сторонку, загородив от неё Нурхаят.
– Перестаньте, госпожа Альфия, – прошипела она матери на ухо, – не срывайте на девочке зло и разочарование на собственную жизнь, не смей!
– Да я не…
– Мы обе знаем, мама, какой ты можешь быть невыносимой, когда тебе плохо. Но я тебя очень прошу – наберись мужества жить, а не гнить, и сил не отравлять жизнь окружающим. А я как преданная дочь всецело буду тебе помогать.
Быстро завершив отповедь, Фея развернула кресло к остальным. Госпожа Альфия посмотрела на семью. Виталик отвёл глаза, скрывая обиду, Костик наклонил голову чуть набок, словно изучая и ожидая, что ещё она выкинет, Нурхаят прижала к себе своего медведя, будто защищая его от неё, и только малышки Роза и Муза улыбались ей во всю ширь, демонстрируя первые зубы.
Романистка нервно сглотнула.
Хотела было сама обидеться и встать в позу, мол, раз она всем мешает, то и не надо с ней возиться, будет тихонько помирать дома в задней комнате, но, снова напоровшись на пронзительный грозный взгляд дочери, смирилась. Кажется, они на самом деле готовы её и лечить, и терпеть, и вообще не намерены её бросать.
– Мои дорогие, – начала она, но сбилась и закашлялась, и подъехала к близняшкам, – привет, мои дорогие! Как же вам здесь весело!
– Ещё бы! – подошла к ней Нурхаят, таща за собой Эркюля, – смотри, как тут всё здорово, даже кубики есть и погремушки, и мячики.
– Э, Виталик, – обратился к повару Костик, – на том столике есть всё, чтобы готовить им кашки и смеси. Сейчас им пора давать…
– Сок, я помню, месье, – и Виталик отошёл к обеденному столику.
– Что ты ей такого сказала, волшебница моя, что наша мадам так сдулась? – шепнул Костик жене на ухо.
– У тебя свои способы, у меня свои, – ответила Фея, – Хорошая комната.
– Ну, я старался.
– Ты или Светочка?
– Кстати, где она?
– Сослала в процедурную. Пока здесь Виталик и Нурхаят, пусть поработает.
– Злючка. Ладно, мы поехали на процедуры. Э, госпожа Альфия! Едем! Пора начать наш тернистый путь к возвращению в мир прямоходящих.
Он забрал романистку и повез её на соляные ванны и на массаж…
***
Когда боль от потери уже пережита, слёзы высохли и душа успокоилась, особенно угнетающе начинают ощущаться тишина и пустота. Вроде всё на своих местах, везде порядок, но чего-то, а вернее кого-то мучительно не хватает…
Женщина оглядела квартиру. Покрывало на диване. Цветок на тумбочке. В коридоре ровным рядком стоит обувь. И тихо так, что слышно, как на кухне тупая муха бьётся головой о стекло и жужжит от натуги, пытаясь вырваться на свободу. Она тяжко вздохнула и пошла собирать большую дорожную сумку…
***
Расписание в клинике его устроило, и он уже успешно
