путь, стараясь непременно лизнуть меня своими липкими языками.
– Нет, – сказал я. – Такой возможности у меня пока не было.
Мы довольно долго продвигались дальше в молчании, а потом Ганелон вдруг произнес:
– Корвин, в ту ночь, когда ты привез Брэнда назад… помнишь?
– Да, и что?
– По твоим словам, ты подозревал тогда абсолютно всех, пытаясь выяснить, кто же ткнул тебя в бок ножом, и, по твоим же словам, любой из них вполне был способен на подобный фокус в столь удобный момент.
– Ну и ну, – только и сказал я.
Он кивнул:
– Теперь у тебя появился еще один родственник, о котором тоже нужно подумать. Ему, возможно, недостает фамильной изысканности и изощренности только потому, что он слишком молод и практики у него маловато.
И тут в мыслях я вернулся далеко назад, на тот молчаливый парад мгновений, что пронеслись в моей жизни непосредственно до моего возвращения в Амбер и вскоре после этого.
Глава 4
– Кто там? – спросила она, когда я постучался, и я ответил. – Подожди минутку.
Я услышал ее шаги, потом дверь отворилась. Вайол вряд ли была выше пяти футов и казалась удивительно хрупкой. Брюнетка, тонкие черты лица, нежный и тихий голосок, красное платье… Ее невидящие глаза смотрели как бы сквозь меня, напоминая мне о былой тьме, о боли.
– Рэндом, – сказал я, – просил передать, что он задержится еще чуть дольше, но беспокоиться тебе абсолютно не о чем.
– Пожалуйста, войди, – пригласила она, отступая чуть в сторону и еще шире распахивая передо мной дверь.
Я вошел. Хотя и не собирался. Я и просьбу-то Рэндома на самом деле выполнять не собирался – но почему-то честно рассказал Вайол и о том, что случилось, и о том, куда он сейчас отправился. Сперва я хотел просто сообщить ей то, что уже сказал, и ничего больше. Ведь только когда мы с ним разъехались, до меня дошло, к чему, собственно, вела его просьба: вот так, запросто, он попросил меня сообщить его жене, с которой я до сих пор и десятком слов не обмолвился, что он уехал искать своего незаконнорожденного сына – того самого, чья мать, Морганта, вскоре после его появления на свет покончила жизнь самоубийством, из-за чего Рэндома и наказали, насильно заставив жениться на Вайол. То, что этот брак, неведомо почему, оказался счастливым – да нет, просто прекрасным, – до сих пор удивляло всех. У меня не было ни малейшего желания вываливать на Вайол целую кучу малоприятных известий, и я, входя в комнату, судорожно пытался что-нибудь придумать.
Я прошел мимо бюста Рэндома, помещенного довольно высоко на полке слева от меня. И вдруг до меня дошло, что в этом доме мой брат – действительно хозяин и повелитель. В дальнем конце комнаты я увидел рабочую скамеечку Вайол. Обернувшись, я еще раз внимательно посмотрел на бюст.
– Я даже как-то не сразу понял, что это твоя работа.
– Моя.
Вскоре я обнаружил и другие примеры ее творчества.
– Знаешь,
