в прятки играть… Она вечно выигрывала: дыхание под водой дольше умела задерживать. И вот, когда отец умер здесь, у меня на глазах, я словно бы снова стала той же маленькой девочкой. Как будто надела корону только ради шутки, ради игры в королеву.
Посланник слушал ее молча.
– Вот когда я познала истинную жестокость Альянса и их распроклятой ведьмы, Джайны Праудмур. Она с самого начала была змеей, лживой и своекорыстной. И плевать мне на перемирие, заключенное вашим Советом: выходит, Орде безразличны боль и страдания моего народа!
Зекхан нерешительно потер руки, хрустнул пальцами и быстро, сбивчиво заговорил:
– Н-но ведь Праудмур помогла нам освободить Бейна. И заодно с нами выступила против Азшары. Вот ты говоришь, что, надев корону отца, почувствовала себя маленькой, но ведь ты изменилась. Все мы… меняемся.
Понурив голову, Зекхан опустил руки, бессильно сомкнул пальцы на поясе.
– Теперь ты – настоящая королева. Я собственными глазами видел. Как ты подданными распоряжаешься, как говоришь… Твой народ тебя слушает. И Орда послушает тоже.
Таланджи порывисто повернулась к нему.
– Значит, ты и об этом собираешься им рассказать?
Тролль из джунглей пожал плечами, неспешно подошел к ней, двинулся дальше, к сердцу пирамиды, огляделся, поднял взгляд к потолку.
– Нет, королева. Твои печали принадлежат только тебе.
Остановившись, он окунул пальцы в хрустально-чистую воду бассейна. Казалось, лицо его на миг озарилось рассеянной, невеселой улыбкой.
– Мне тоже доводилось терять близких. Одного отца, а после другого…
– Другого? – удивленно переспросила Таланджи.
– Нашего верховного воеводу, павшего на мак’гора, поверженного магией Королевы Банши. Он… да, от совершенства он был далек, он был убийцей, я знаю. И не просто убийцей. То, что он сотворил с эльфами и их деревом… ну, о таких великих вещах мне судить трудно. Но он научил меня воинской службе. Перед трудностями не отступать научил. Уроки его запомнились накрепко, но сам я… сам я не так непоколебим. Снова и снова всплывает в памяти та мак’гора, и всякий раз я начинаю гадать, не могло ли все обернуться иначе? Не мог ли я чего-нибудь изменить? – Поднявшись, Зекхан ополоснул лицо пригоршней чистой воды. – Но Саурфанга больше нет, и тут уж, как ни старайся, не изменить ничего. Надеюсь, Бвонсамди помог ему обрести покой. Может, расспросишь его при случае? Вы ведь с ним близки.
Таланджи разом подобралась.
– Не настолько.
– Вот как? – Зекхан удивленно склонил голову на сторону. – Но, говорят, твой трон связан с лоа могил.
– Кто говорит?
Рыжеволосый тролль сконфуженно поднял брови.
– Все, ваш-величество. Все до единого.
Королева устало поникла головой. Спорить с ним, гневаться на правду, было попросту глупо. Оставалось только гадать, много
