стрелу, но все боясь ее вытащить. Он понимал, что это конец, но продолжал твердить одно и то же:
– Ты же найдешь мою, дочку? Ее Розой зовут.
Последние мольбы, которые никто не услышит. Тебе говорят, что все будет хорошо, но ты сам понимаешь горькую правду. Ничего уже не станет лучше. Врут в лицо, хотя и не верят собственным словам. Отвечаешь согласием, ведь смирился или может обидеть не хочешь. Ты соглашаешься, потому что самому хочется верить в эту ложь, о которой все давно знают.
В глазах раненого виделась глупая надежда на то, что мир может быть другим. Альнарон давно уяснил, насколько он несправедлив.
– Нет, – мрачно ответил дикий эльф, воткнув кинжал под подбородок чужаку. Его лицо на миг исказилось болью, чтобы навечно обрести покой.
Со смачным хлюпом костяное острие вышло из черепа. Теплая кровь выплеснулась с напором, еще сильнее оросив ладонь. Человек завалился на бок и смиренно замер на земле.
В этом убийстве не было особого удовольствия. Только обязанность и никакого сожаления.
Вытерев руки и кинжал об одежду чужака, Альнарон встал, не отрывая тяжелого взгляда от трупа. Он вспомнил, зачем пришли люди. Следы от колес, некая Роза. Слишком много событий для обычного дня в дозоре. Нужно было возвратиться в деревню и рассказать отцу.
Напоследок проверив карманы человека, Альнарон уже собрался идти дальше. Но того, что случилось после, он совершенно не ожидал.
Снова чувство чужого присутствия остановило эльфа. Сначала был звук, подобный закипающей воде. Он нарастал со всех сторон, сжимая в тиски. Альнарон от неожиданности резко соскочил с места, спиной прислонившись к ближайшему дереву. Слева в непроглядной тьме что-то двигалось. Подобно бурлящей жиже, тьма колыхалась словно ткань. Она возмущалась, чувствовалось, как в ней нарастает сила. Дикий эльф в неуверенности вжался в ствол, даже не представляя, что происходит.
– Кровь! Моя кровь! Убийца! – стража оглушил тонкий визг, от которого сводило челюсть. Он машинально прикрыл уши, непроизвольно сгорбившись от боли и неподдельного страха. Немыслимое творилось вокруг, и Альнарон совершенно не понимал, что делать. Ничего вокруг не могло издать подобные вопли. Только живая тень леса, кипящая в воздухе.
Альнарон сконфужено стоял, обхватив голову руками. Он боялся пошевелиться, кровь тяжело налилась в руки. Он был не в силах даже взглянуть на клубящуюся тьму, что опасно шипела. Денор в испуге ожидал новых вскриков, но ничего не происходило.
Только бы это все прошло. Только бы ничего больше не случилось.
– Я все сделала правильно, – леденящий шепот прошелся по коже. Он был мягким, сожалеющим. Голос будто заползал в сердце, сдавливая органы.
Немыслимое.
Альнарон завороженно уставился во мглу. Нечто изменилось в воздухе, пронеслась искра, и его стало неумолимо тянуть в мрачную круговерть. Денор потерялся в своих ощущениях. Он чувствовал, будто вся
