дело, чтобы поиграть со мной и с моими друзьями в мяч, рассказать мне что-то новое или интересное, порассуждать о взрослом взгляде на жизнь.
Нашей традицией было чтение книг по вечерам. Энциклопедии о животных, растениях, космосе… Больше всего я любил скандинавские мифы. Отец умел читать их так замечательно, что у меня перед глазами проносились валькирии, забирающие павших воинов и возносящие их в Вальхаллу…
А утром меня будили нежные и теплые мамины руки. Она осторожно касалась моей щеки своими тонкими пальцами, а затем начинала целовать меня – и не переставала, пока я не начинал смеяться. Мы вместе чистили зубы, умывались, завтракали. Это было главное правило: даже папе нельзя уходить на работу, пока не съест тарелку каши, вкуснейший омлет или пару блинов. После мы провожали его, а вечером встречали. Разве тогда можно было о чём-то беспокоиться?
***
– Подъем! Доброе утро! – знакомый милый голос Ляли слышался уже прямо за дверьми, а секунду спустя вошла и она сама, сопровождая свое появление их раздражающим скрипом. – Малыши-и-и, завтракать!
Девушка в белом летнем платье ходила между кроватями и касалась своими холодными ладонями тех, кто ещё не проснулся. Дойдя до окна, раздвигала шторы, впуская в комнату солнечный свет. Становились видны большие трещины под белым деревянным подоконником. Они появились во время взрыва, так и застыв безобразными шрамами на всем здании. И каждое утро их вид омрачал радость нового дня.
Ляля, самая молодая из воспитательниц, была одной из самых добрых и ласковых. Возможно, потому что всего несколько лет назад она сама выпустилась из этого детдома. И после недолгих попыток отыскать хоть кого-то из своих родственников вернулась назад. Каштановые густые волосы прямыми прядями ложились на её плечи, длинный нос приподнимал свои крылья, когда она улыбалась, а густые ресницы красиво взлетали каждый раз, когда она широко открывала глаза цвета молочного шоколада. Я подолгу смотрел на неё по утрам, пока она, наконец, не подходила ко мне. К самому последнему.
– Дюк, – Ляля, улыбаясь, приподнимала бровь, – так и проваляешься весь день?
– А ты приготовила сегодня какую-нибудь интересную игру? – улыбался в ответ я и поворачивался на бок, по шею укутавшись одеялом.
– Ишь, какой хитрый! – с наигранным возмущением восклицала она, и, стянув с меня одеяло, начинала щекотать. От прикосновения ее холодных рук я всегда покрывался мурашками, и это мне очень нравилось.
***
– Итак, рыцари… – усадив всех нас в ряд, Ляля читала нам приключения из старой книжки про средневековье. Слушать её можно было вечно, да и вообще – прекрасным этот детский дом был именно из-за неё. Иногда в такие моменты я задумывался: что же я буду делать, если вдруг она больше не придёт? Мысли о возможных причинах, включая ее смерть, снежным комом накатывались на меня, одна за другой… И резко прерывались.
Перед глазами всплывала казнь отца и матери. В тот день я видел
