люди. Роспись каждой избы необходимо рассматривать как единый, цельный стилистический комплекс. «Многократное варьирование орнамента на разных вещах подчеркивало их родство, взаимосвязь, включало в общее соподчиненное круговое действо интерьера избы»215. Поэтому истоки росписи «под резинку» необходимо искать в декорировании крестьянских изб. Имитация ценных пород дерева как дополнительный орнаментальный мотив встречается в домовых росписях Русского Севера, например, Поважья216. Этот факт подводит в свою очередь к необходимости более внимательного рассмотрения интерьеров городских особняков, поскольку известно, что народные «маляры» ориентировались в своем творчестве на «высокое» искусство.
2. Уже хрестоматийным стало утверждение о значительной роли костромских отходников в развитии вологодских росписей. Среди них было множество специалистов по имитации ценных пород дерева, работавших в конце XIX – начале XX века в городах как «комнатные живописцы»217. Возможно, что именно посредством костромских живописцев через домовые росписи (вернее, как часть домовых росписей) роспись «под резинку» распространилась в сундучном промысле Вологодчины. М.И.Мильчик справедливо писал, что «у костромских мастеров окончательно взяло верх декоративно-орнаментальное начало»218, именно оно ярче всего и проявляется в росписях «под резинку». Можно предположить, что это был экономичный вариант декорирования бытовых предметов, поскольку в некотором смысле представлял часть домовых росписей.
3. Необходимо учитывать и другие источники, влиявшие на развитие росписи «под гребенку». Известно, что во II половине XIX – начале XX века стены крестьянских изб оклеивались обоями219. Исследователь истории русских обоев И. А. Киселев писал: «В последней трети XIX века получили широкое распространение обои, имитирующие деревянную фанерованную поверхность. На бумагу наносился рисунок текстуры дерева той или иной породы (дуба, березы, красного дерева), а затем поверхность ее покрывали лаком»220. Известно, что одни и те же мастера расписывали интерьеры, украшали предметы быта, писали иконы, а некоторые еще и работали на Терменьгской бумажной фабрике.
Кроме того, ситцы, которые в тот период приобрели популярность в крестьянской среде и оказывали влияние на роспись северных прялок221, вероятно, имели значение и для росписи сундуков. Следует также учитывать большое распространение в деревенском и городском быту кубовой набойки, чьи орнаментальные мотивы и цветовые сочетания могли сыграть некоторую роль в развитии росписи «под резинку».
Перечисление источников, которые, возможно, оказали влияние на развитие рассматриваемой росписи, можно было бы продолжать почти бесконечно. Причина этого состоит в том, что каждый крестьянский дом, как указывалось выше, – единый стилистический комплекс, объединяющий многие виды народного искусства. Это – целостная система, каждый элемент которой находится
Каткова С. С. Народные монументальные росписи Костромской области//Искусство современной росписи по дереву и бересте Севера, Урала и Сибири. Сборник научных трудов. НИИХП. М., 1985, С. 104.
Мильчик М. И. Росписи крестьянских домов на Ваге: традиции и новации//Народное искусство. Исследования и материалы. Сборник статей. К 100-летию Государственного Русского музея. – СПб., 1995, С. 38. См. также шкаф, находящийся ныне на экспозиции ОНИ ГРМ (инв. № Р-2927). Такая роспись встречается и в других регионах, например, в Приуралье и на Урале (см.: Барадулин В. А. Народные росписи Урала и Приуралья. Крестьянский расписной дом. – Л.: Художник РСФСР, 1988, С.118).
Каткова С. С. Указ. соч., С. 96, 99, 101, 103. Разумеется, они работали и в костромских деревнях.
Мильчик М. И. Указ. соч., С. 39.
В 1849 году в «Отечественных записках» указано: «крестьянские избы оклеены ныне красивыми обоями, каковых прежде не бывало в городских домах». Цит. по: Мильчик М. И. Указ. соч., С. 29.
Киселев И. А. Русские обои трех минувших столетий (XVIII—XX). – М.: Академия, 2007, С. 45.
Олейник Т. М. Указ. соч., С.64.
