Грей, стоя над ней с докторским саквояжем в руках, недовольно нахмурился.
– Вам не следует так туго шнуровать корсет, миссис Чаддерли. Этим вы вредите своему здоровью.
Господи! Какая очаровательная простота! Лиза едва удержалась от смеха. Доктор Грей восхитительно наивен. Ему явно незнакомы веяния лондонской моды. Вдобавок он понятия не имеет, с кем имеет дело. В Лондоне мужчины выстраивались в очередь, чтобы хоть одним глазком взглянуть на Лизу в этом наряде. Можно себе представить, как бы они встретили заявление, будто ей следует раздаться в талии на пять дюймов.
Мистер Грей поставил саквояж на пол и, опустившись на колени перед креслом, принялся закатывать рукава рубашки. Лиза изумленно округлила глаза. Какая неотесанность! Этот доктор настоящий дикарь. Однако при виде его обнаженных рук у нее пересохло во рту.
Ее взгляд задержался на широких запястьях доктора, покрытых редкими волосками. Казалось, его руки состоят из одних лишь мускулов. Взяв рулон кисеи, доктор отмотал кусок; на руках его обозначились вены.
Восхитительный дикарь! Лизе захотелось провести кончиками пальцев по голубоватым венам на его руках. Наверняка эти руки не такие твердые, как кажутся.
Ладони Лизы невольно сжались в кулачки. Не в ее привычках обижать невинных деревенских лекарей. Бедняга, чего доброго, впадет в меланхолию.
– Похоже, сегодня чудесный день, – проговорила она.
– Верно.
Лиза тихонько вскрикнула, когда доктор, неожиданно сжав ее руки, распрямил их, чтобы осмотреть.
– Вам не больно? – спросил он, вскинув голову.
Мистер Грей говорил самым любезным тоном, но его горячая, сухая, чуть грубоватая ладонь крепко сжимала оголенную руку Лизы.
– Нет, – еле слышно произнесла она. Что, черт возьми, на нее нашло? Реакция была почти звериной.
Усилием воли она заставила себя перевести взгляд на что-то другое. На мерзкий ковер. Но этот маневр не увенчался успехом, поскольку ее внимание тотчас привлекли ноги доктора. Мистер Грей сидел на корточках, и тонкая ткань летних брюк соблазнительно обтягивала бедра.
Его бедра оказались еще более мускулистыми, чем руки.
Лиза слегка качнула головой. Похоже, этот сельский доктор, обычная деревенщина, в действительности – неограненный алмаз.
– Я не вижу ран, на которые следовало бы наложить швы.
Лиза деланно рассмеялась.
– Рада это слышать. Признаюсь, иглы я терпеть не могу. Моя вышивка привела бы вас в ужас.
– Вот как? Выходит, я похож на труса? Не знал. Придется над этим потрудиться.
– Нет, уверяю вас, – проговорила она. – Моя вышивка отвратительна. Я пытаюсь изобразить простой цветок, а выходит… какая-то бесформенная клякса.
На губах доктора мелькнула улыбка. Не ответив, он вновь склонил темную голову, возвращаясь к прерванному занятию.
Лиза
