с вопросами относительно телевидения, вернее ретро программ. Летом на очередной вечеринке, которую они сами назвали летним балом, все были в легкомысленных нарядах и веселились под видео ретро музыку. Тогда Алиса, сначала поразила всех знанием танцевальных движений того времени, затмив собой даже весьма пластичную пару из Танзании, а затем, когда стали смотреть нарезки различных телевизионных программ из России, она испытала жгучее чувство стыда. Вначале показали певца, вернее, на современном языке – исполнителя песен, который прыгал по сцене в перьях и с выпученными глазами пел про стринги. Темноволосая, статная итальянка Габриэлла спросила её:
– Алиса, а как называется это уродство?
– Это называется поп-музыка, – ответила Алиса.
– Что за странное название? – продолжала Габриэлла, – музыка составная часть культуры, это как-то связано со строением нашего тела?
– Ну, в общем, где-то на этом уровне, – улыбнулась Алиса.
Затем на экране возникла свадебная церемония, где жених и невеста ехали в похоронном катафалке. И тогда задал вопрос её муж, жгучий брюнет, Риккардо:
– Разве в России когда-нибудь разрешали умалишённым вступать в брак?
Алиса смутилась и тихо ответила:
– Это тоже представители поп-культуры.
– Господи, какое убожество! – произнесла его жена.
Далее последовали кадры, где прыщавый молодой человек, беря интервью, с гордостью сообщал, что у него маленький член. На что муж Вероники, Джек, заметил:
– Судя по всему, это чудо тоже представитель поп-культуры, потому что назвать его серьёзным журналистом язык не поворачивается.
– Ты прав Джек, если у журналиста, для привлечения к себе внимания больше нет никаких аргументов, кроме размера своих гениталий, то всё, что он будет излагать дальше либо пошло и гнусно, либо сплошное враньё, а скорее всего и то, и другое вместе, – улыбнулась Габриэлла.
Алиса, слушая этот разговор, стала покусывать нижнюю губу. Ей было ужасно неловко за российское телевидение и культуру того времени. Представители так называемой творческой интеллигенции относились к своему народу, как быдлу, стаду дебилов, выливая на людей каждый день ушаты помоев. Даже в детских театрах выступали артисты с голыми жопами, показывая сцены изнасилования. Объяснить это можно было только с двух позиций. Первая, – они, творческая «элита», ничего кроме помоев производить не умели, и вторая – делали они это намеренно. Но если вспомнить постоянный пьяный бред сына одного великого актёра, то первая позиция была наиболее приемлемой. С экранов телевизоров народу предлагали бесконечные тупые шоу с проплаченными актёрами, которые с удовольствием полоскали на виду у всех своё и чужое грязное бельё. Всё это подавалась под видом
