Фитиль. – Быстро же ты учишься жизни. А где тот слюнтяй и тихоня, кем ты был раньше? Теперь ты научился расчётливости? Ну да, зачем проведывать старину Фитиля в его инвалидной коляске просто так? Да, приходи только когда тебе что-то нужно, валяй. Только вот поздновато ты явился. Я уже достаточно огреб. Ты лишился жизни, а я лишился ее смысла! Взгляни на меня! Да, я директор этого фрик шоу. Но ты думаешь, я доволен жизнью калеки? Думаешь, этого я хотел? Знаешь что, друг? Пошел ты нахер, понял?
– Ты просто кретин. – спокойно сообщил Призрак. – Если бы ты вместо своего шоу выглянул бы в окно, увидел бы, что происходит, ты бы понял. Ты бы поднял задницу, собрал бы капитанов и остановил бы Мозгоправа, пока было возможно. Но ты решил что слава и деньжата значат немного больше, чем свобода воли всей страны. Да, я изменился. А вот ты ни капельки. Сердце и совесть у тебя так и не появились.
– Ну так катись к тем, у кого она есть! – крикнул Фитиль. – Например, к себе самому на могилу. Ибо это был последний человек в городе, кому было не все равно!
Последней надеждой Призрака был Синоптик. Известный во всем городе писатель Джек МакГиннес жил в личном особняке у побережья моря. Найти его было несложно. Записавшись у его секретарши под видом фаната на прием, Призрак решил не хитрить и вошел к Синоптику через парадную дверь.
Когда Призрак вошел, Синоптик тут же взглянул ему в глаза, а после за окном тут же началась портиться погода. Тучи заволокли небо, ветер усилился, полил дождь.
– Думаю, Вам надо объясниться, юноша. – заявил Синоптик.
Призрак последовательно рассказал все известные ему факты.
– Допустим, ты не врешь… – уверенно начал Синоптик. – Для чего ты явился?
– Как для чего? – удивился Призрак. – Ты что, не слышал? Город под пятой тирана. Да что там, вся страна. Мы с тобой единственные, кто может его остановить! Надо действовать, сейчас же!
– И что конкретно ты предлагаешь? – спросил Синоптик.
– Да все что угодно! – воскликнул Призрак. – Арестовать его! Свергнуть! Да хоть убить! Мы должны остановить это безумие!
– Безумие… – спокойно начал Синоптик. – Сколько громкости в этих словах. Но что именно ты называешь безумием? Порядок, который наконец-то воцарился на улицах? Преступность, которой уже долгие месяцы как не стало? Счастливых людей, живущих в безопасности и достатке, без страха? Дисциплину, справедливость, заботу о людях? Что из этого ты называешь безумием?
– Ты хоть слышишь себя? – удивился Призрак. – Речь о свободе воли. Да, преступников нет. Вместо них теперь легализованное насилие, пытки и похищения со стороны наемников Мозгоправа.
– Они действуют в соответствии с законом. – напомнил Синоптик.
– То есть теперь закон равняется морали? – спросил Призрак. – А не ты ли всегда говорил о том, что этика любого поступка должна оцениваться в каждом конкретном случае вне зависимости
