гонят[1],
Где нет условий никаких —
Жилья и лазаретов.
Тот остров – кладбище живых.
Что скажешь ты на это?
ДАМИАН
(после небольшой паузы):
Когда же плыть, святой отец?
НАСТОЯТЕЛЬ:
Сейчас, после молитвы.
(ДАМИАН приклоняет голову и идет помолиться).
НАСТОЯТЕЛЬ
(осеняя его вослед крестным знамением):
.
Благослови его, Творец,
Для самой важной битвы!
Часть I
ГОДОМ РАНЕЕ. ГАВАЙИ. ОСТРОВ ОАХУ
Картина первая
ПЕСЧАНЫЙ ПЛЯЖ НА БЕРЕГУ ОКЕАНА.
Раннее утро. КАИУКИ разводит огонь, ИЛИО всё ещё спит. Рядом с ним лежит гитара и несколько кокосовых орехов.
КАИУКИ:
Илио, друг прекрасный мой,
Пора бы просыпаться!
Уж солнце в водах за горой
Собралось искупаться,
Уж птицы весело поют,
Цветы давно раскрылись…
Вставай, валяться хватит тут!
ИЛИО
(открывает глаза, в которых попеременно отражаются недоумение и восхищение):
Ты мне сейчас приснилась!
Ты наяву и ты во сне –
Какое это чудо!
При солнце ясном, при луне…
КАИУКИ:
А где я лучше буду?
ИЛИО:
Как с неба сшедшая звезда,
Что светит и в ненастье,
Прекрасна ты везде, всегда,
Ты – жизнь моя и счастье!
Ты – нежный ветер поутру,
Ты – моря вкус солёный,
Ты – туча влажная в жару,
Прохладный воздух горный!
Я разрываюсь от любви…
О, дай скорей мне руки!
КАИУКИ:
Илио, крабов налови!
ИЛИО:
Я мигом, Каиуки!
(Берёт кокосовый орех, разбивает его о камень, делает несколько глотков, хватает корзину и бежит к океану. КАИУКИ садится на землю и поёт, глядя на море):
КАИУКИ:
Все прекрасны дни
До одного.
Яркие огни
В глазах его,
Нежные слова
Мне говорит,
А Калелуа[2]
Шумит, шумит…
Может это сон,
А может нет.
Он в меня влюблён,
Сомнений нет.
Мягкая трава
Манит, манит,
А Калелуа
Шумит, шумит…
Губы словно мёд
Его точь в точь.
Сердце пусть поёт
И день и ночь,
Сердце
В конце XIX века властями Гавайев было создано поселение на острове Молокаи, куда насильно отправляли прокажённых без права на возвращение
Калелуа – Бог Океана у гавайцев.
