что напомнить?
Степан Захарович: – Хотя бы то, что я впервые трахнул вас и очень просто, в школьном туалете. Потом мы пригласили друга… Васю. Теперь он, вроде даже, архитектор. Но, правда, спился. Говорят, что умер он от пьянства и от… свинства.
Клавдия Максимовна: – Я про себя плохое всё забыла. Совсем не помню нашей с вами связи. Я церковь посещаю очень часто. А если что и было, то… другое. Романтика! Она… от комсомола.
Степан Захарович: – У нас романтика, а вот у них, у современной молодёжи – разврат (смеётся)! С ума сойти (дружелюбно)! Садитесь рядом! Бобик Демофобик не тронет вас теперь. За это я ручаюсь. Он укусил вас, и сейчас спокоен. Скажите мне открыто, без утайки, болит у вас нога в том месте, где укус. Или уже терпимо?
Клавдия Максимовна (осторожно присаживается рядом с ним, и даже треплет невидимого пса за уши, тот довольно урчит): – Нога болит, горит огнём… безумно. Я чувствую, что мне ещё хромать придётся до райских дней, что нам магнаты строят. Нет, я не правильно сказала. Не строят, а с ухмылкой обещают с трибун больших, с экранов голубых.
Степан Захарович: – Да, долго же придётся вам хромать. Однако же, я очень свято верю, что рана заживёт, как на собаке. Ведь, Клавдия Максимовна, закалка у вас ещё с тех давних… скажу вам прямо, сказочных времён.
Клавдия Максимовна: – Утрировать, Захарыч, не уместно. Вы тоже, извините, не пацан. Чуть-чуть бы раньше, дорогой, вы родились, то с Лениным на Капри пиво пили или со Сталиным чаи гоняли.
Степан Захарович (смеётся): – Я рожею не вышел. Бог не дал. Да, полно! Будет вам! Конечно же, я знаю, что тоже, как и вы, не очень юн и не такой святой. Собачья жизнь…
Клавдия Максимовна: – Да, кстати, о собаках. Как удалось вам вывести породу невидимых собак, нахальных, злых, жестоких? Ведь у меня за разум ум заходит, как я представлю это. Пусть дико и нелепо, но реальность. Удивленна! Мне не прийти в себя! Я знаю, вы кинолог и собачник. Так любите собак, что ради них детей своих сгнобили, из дому выгнали, как будто тараканов… Зато собачкам – радость.
Степан Захарович: – Всё это вздор! Но в чём-то вы и правы. Собак люблю я больше, чем людей. Они не предадут и не обманут, не обкрадут, не обдерут, как липку. Но все мои собаки передохли. Всё в былом. Была давно овчарка Пятилетка, в честь планов грандиозных так её назвал ещё отец мой. Потом был Бамик. БАМ – считалась стройкой века. Да что перечислять? Собачек много было. Передохли все. И даже этот бобик Демофобик, что теперь со мною. Год назад, как умер.
Клавдия Максимовна: – Не понимаю. Как же так, Захарыч? Ведь пёс подох, но с вами он повсюду. Да это бред какой-то!
Степан Захарович: – Зачем перебивать? Я по порядку про Демофобика подробно расскажу. Назвали мы его сначала Демократом, но вот на эту кличку он откликаться не желал упорно. Как будто понимал, что демократы – фантазия магнатов… залепуха для народа. Я дал потом ему другое имя – Демофобик, что означает…
Клавдия Максимовна: – Это мне понятно. Что значит «демофобия»,
