style="font-size:15px;"> – Получается, что так. Тетка ее – еще та дрянь, – скривился Модир.
Эту жирную корову ему сегодня пришлось лицезреть, когда якобы ошибся домами. На самом деле, сделал он это специально, чтоб посмотреть, в каких условиях обитает маленькая лоточница. Чуть не задохнулся в наркотическом угаре, да и нищета, царящая в доме, шокировала даже его, привычного и повидавшего многое. Да еще и эта толстуха едва с крыльца его не спустила и орала так, что на всю округу слышно было.
– А что тетка?
– Эта тварь, как отправилась мать малышки в иной мир, продала свою хату-развалюху и переехала жить к девочке, якобы чтоб заботиться о той. Сама же шлялась целыми днями. За ребенком приглядывали соседи. Монеты прокутила за месяц. А потом побиралась, и сироту заставляла. Той из жалости давали больше. Так дело обстояло несколько лет, пока не подросла девочка и не пошла в школу. С тех пор она работает, не покладая рук. Как еще учиться успевает? И корову эту на себе тащит, – вновь брезгливо скривился Модир.
– А зачем та ей? – все так же равнодушно удивился Ландер. История трудного детства лоточницы того явно мало трогала. И Модира это не устраивало. Следовало давить на жалость сильнее, чтобы хоть что-то расшевелить в душе этого знатного, но холодного пуэра[1].
– Родня, – пожал он плечами. – Никого роднее у нее нет. Любит, наверное, по-своему, – хоть сам он не представлял, как можно любить подобные отбросы общества.
– Что-то еще? – повернулся к нему Ландер, которого, казалось, морские просторы волновали и интересовали гораздо больше, чем то что рассказывал Модир.
– В этом году она заканчивает школу, правда, на два года позже всех остальных выпускников. Болела вроде много… Директор школы в ней души не чает, внушал мне, что она одна из самых умных и талантливых учениц. Кстати, я заглянул в списки экзаменационной комиссии. Ты там тоже есть, – выдал скупую улыбку Модир.
– И снова они забыли спросить меня, – скривился Ландер. – Ох уж эта мне общественная повинность!..
Ландер уже много лет состоял почетным членом городского магистрата. Только вот в заседаниях участия не принимал почти никакого, как и в жизни долины. Разве что, не отказывался от настойчивых приглашений, когда важен был каждый голос. Ну и очень редко его вносили в какие-нибудь списки общественной повинности, как вот в этот – экзаменационно-приемной комиссии. И неизменно это вызывало раздражение в душе уважаемого пуэра.
– Не считаешь, что тебе следует познакомиться с ней поближе? – решился на прямой вопрос Модир.
– К чему ты клонишь, Мод? Дело ведь не только в крыжовнике. Давай начистоту. Я же понимаю, что не просто так ты заманил эту птаху в мой замок, – наконец-то, заинтересованно посмотрел на него Ландер.
– Почему птаха? – удивился Модир.
– Сам не знаю, – пожал плечами Ландер. – Птаха, ну! – в легком раздражении отвернулся.
– Как давно к тебе в замок
Пуэр – высокородный, заслуженный гражданин города.
