стращать громкими именами и запугивать вашими троглодитами. Это все ведет лишь к затягиванию процесса. Сделаем проще. Ваши Александр и Анатолий помогают вынести наш груз, затем они внесут ваш контейнер, поверх которого мы закрепим наш груз.
Вряд ли из сказанного была понята хотя бы половина, но и понятого вполне хватило для достижения нужного результата. Хам перестал орать, пугать и принялся слушать.
– Только так мы отвезем вашего подопечного в Краснодар. Или вместе с нашим грузом, или он не летит вовсе.
В Краснодар! Мы-таки летим в Краснодар.
– Твою мать! – напоследок выругался обладатель властного голоса, но уже без былой агрессии. – Ладно. Давай, отвязывай этого вашего приоритетного…
Упомянутые Толя и Саня выволокли мою кушетку из вертолета и без особых церемоний бросили ее на землю. Бросили так, что в глазах у меня пара фейерверков выстрелила под звук клацнувших зубов. Рука дернулась было, рефлекторно потянувшись к ушибленному затылку, но безуспешно, я по-прежнему был оплетен ремнями и привязан к носилкам. Спохватившись, я настороженно замер, но, похоже, мою неуместную активность никто не заметил. Вряд ли этому способствовало небрежное обращение с моим бренным телом, скорее всего просто ослабло действие трамадола и мне бы очень не хотелось получить новую дозу. Для верности шевельнув нижней челюстью и даже облизав пересохшие губы, я испытал животное наслаждение. Организм просыпался, медленно выбирался из трясины лихорадочного забытья. При этом я понимал, что скоро вернется и настоящая боль. Но мне было наплевать на это. Любая боль в тысячу раз приятнее и лучше давешнего паралича с единственным вариантом лежать и пялиться в одну точку.
Зажав уголок простыни пальцами ног, я с величайшей осторожностью потянул, каждую секунду ожидая окрика. Но моя хитрость осталась незамеченной и не прошло и половины минуты, как удалось освободить от укрывавшего меня савана сначала правый глаз, а потом и левый. На этом я благоразумно остановился, надеясь, что со стороны все выглядело так, будто простыня сползла сама.
Получив возможность не только слышать, но и видеть происходящее, я первое время не мог сориентироваться. Вертолет, фрагментарно выхваченный из темноты несколькими мощными лучами, нависал надо мной громадой корпуса. Я лежал на земле у левого борта ногами к хвосту и из-под днища вертолета мог наблюдать за мельтешением ног по правую сторону. Я насчитал семерых, не считая людей в летных и медицинских комбинезонах. И вся эта толпа, создавая суету, бегала взад-вперед.
Оглядевшись, я безуспешно пытался понять, где мы приземлились. Судя по кромешной тьме и специфическим сухим ароматам открытой степи, это была какая-то глушь вдали не только от моря, но и человеческого жилья. Сколько я ни всматривался и не вслушивался, нигде не увидел и намека на типичное даже для небольших поселков зарево электрического освещения, не услышал шума проезжающих машин. Нужно было постараться найти в густо населенном многомиллионном Краснодарском крае такое место, чтобы приземлиться на вертолете и не вызвать интереса у местных.
Приподняв
