окружающая». И подкатит тебе всё, что ты пожелал в этом кино. Хошь – пятёрок в журнал, хошь – телефончик какой-нибудь, поприличнее. Но, говорят, желать нужно осторожно, а то – уж очень буквально сбывается. Там, в этой статье, и примеры приводят всякие, когда желание сбылось. Я эту тему хотел получше изучить, но сперва поиграть. А тут мама со своими воспитательными мерами ворвалась. И все карты смешала. Ух, эти женщины!
Так. Кажется, это уже привычка – объяснять метафоры и словосочетания. Дедуля – привет! «Смешать карты» – это что-то, типа, «помешать, испортить планы». А мама у меня – мастер по порче моих планов! Чёрный пояс.
Я это всё думаю-думаю, мысли в голове туда-сюда носятся, а сам продолжаю хихикать и хохотать. Причем, хохотать больше. Как же они меня достали со своим воспитанием!
– Витя, а, может, мы поспешили? – мама начинает отступать, поглядывая на папу. В смысле, пытается изменить их общее решение. Как же легко её разжалобить. Хотя, у меня и цели такой не было. Просто, ржач это всё – разговоры эти, про «кадетский класс». Там же муштра бестолковая. Дрессировка. Она мне на фиг не нужна.
– Ух, эти женщины! – взвинчивается папа, – Никаких «поспешили»! Решение окончательное, и обжалованию не подлежит!
Это он как его начальник говорит. Слямзил выражение. Недавно в его конторе недостачу обнаружили, но папа то тут не причём, только вот недостачу всем поровну поделили выплачивать, даже тем, кто не причём. Так начальник и сказал: «Решение окончательное, и обжалованию не подлежит!» Папа его потом долго цитировал, потом что возмущён был. А денег у нас в доме с тех пор стало ещё меньше.
Я так разошёлся со своим смехом, что никто из-за меня ничего сразу не услышал. Все привыкли, что должен звонить домофон, а этот звук все позабыли давно – как звонят в дверь.
– Кто-то пришёл! – первой подключилась к реальности мама и пошла открывать.
4. Подарки
– Витя, что это?! – вошла растерянная мама и села прямо на пол. На то самое место, где несколько минут назад так потешно восседал отец.
На маме не было лица. То есть, оно, конечно, было – мамино лицо, но оно было такое бледное и странное, что я мгновенно перестал смеяться. Как отрезало. Я искренне испугался за маму. Что она будет делать без лица со своими учениками? Они её и так не воспринимают и ни в какую не хотят слушаться, потому что нет в её облике ничего устрашающего, ни капли. А если без лица?! То вообще, катастрофа!
Бледная мама подаёт папе клочок бумаги.
– Витя, там домофон сломался в подъезде. Почтальон сразу в дверь позвонила. Проходной двор какой-то! – рассеянно переходит мама на дедов язык, – А мне, вот, подарок от сына передали.
Какой ещё подарок? Я быстро соображаю, о чём речь – разве я заказывал подарок почтой? Что-то не помню. И вообще, у меня и денег никаких нет.
А папа, тем временем, выхватывает у мамы бумажку и читает. Сперва про себя, потом – вслух.
«…Просим
