отношения двух тринадцатилетних юнцов серьезно. Однако, по ее рассказам, они миндальничали друг с другом, обнимались и целовались. Мы – подростки, называли такую связь именно этим словом – встречались. От Полины же я слышала, что Артем профессионально занимался футболом, правильно питался и следил за своим здоровьем. Но из-за плотного графика тренировок и частых отъездов команды на спортивные сборы этого парня я во дворе редко видела.
Подруга говорила мне, что он жадный: за два месяца не сделал ей ни одного подарка – даже ракушкой из моря не порадовал. Кроме того, Поля подозревала, что она не единственная его девушка. Поэтому ребята расстались.
Митя – долговязый блондин, на год старше меня. С ним мы познакомились во время какой-то дворовой игры. Он подошел к одной нашей общей подруге и слишком громко стал расспрашивать ее на ухо обо мне.
– Вообще-то, я все слышу, – с ухмылкой нарушила я его «шепот». – Больше двух говорят вслух.
– Я знаю, – улыбнулся он мне в ответ.
Так забавно мы и представились друг другу, и с тех пор стали близкими друзьями.
Митины черты лица мне никогда не нравились: широкие брови, которые срастались на переносице, пухлые губы и омерзительная «лошадиная» улыбка. По вкусу мне были только его светлые волосы – всегда аккуратно зачесанные влево, а еще высокий рост и какая-то безумная черта в характере, которая была свойственна и мне.
Для выхода в город он всегда одевался модно: вареные джинсы голубого или серого цвета, черные кеды на шнуровке с белой подошвой и какая-нибудь футболка с крутым молодежным принтом на груди, обычно на один-два размера больше. Во дворе же Митя особо не выделялся: носил приспущенные шорты, белую майку и резиновые шлепки с рынка.
Когда мы гуляли с ним вместе, бабушки на скамейках не могли успокоиться: ругались на нас, просили «заткнуть свои громкие глотки» и вообще называли нас «двумя отморозками с прибабахом». Но нам было плевать, мы как будто их не слышали и продолжали беситься: брызгались в друг друга водой из пластиковых бутылок, орали известные песни и стреляли ранетками из рогаток по жестяным банкам. Против песен дворовые бабушки, кстати, ничего не имели. Они им даже нравились, особенно русские народные. Но, так как пели мы громко и неумело, у нас выходили больше какие-то завывания и вопли.
Кроме того, Митя научил меня плавать: скинул с мостика, а сам стоял наверху и смотрел, как я барахтаюсь в морской воде, крича и захлебываясь. Какое-то время я тонула, а потом поняла, что спасать меня никто не собирается, и поплыла сама. А еще приятель подарил мне парный браслет в знак нашей дружбы. Он состоял из металлических букв, нанизанных на кожаную веревку, которые собирались в слово. Если сложить два браслета вместе, получится фраза «дружба навеки». Митя рассказывал, что где-то есть такой монумент в виде большой колонны, он олицетворяет вечную дружбу между русским и грузинским народами.
Своим подарком,
