а. Сильный ветер трепал её платье, играл длинной темной косой, пробирался под плащ. Она стояла словно одна из статуй, которые некогда украшали шикарный холл особняка – недвижимая и холодная.
Черные оконные дыры, кое-где забитые досками, смотрели на девушку без жалости. В такой мрачный день они бы напугали любого.
Любого, но не её.
Она вытерла слезы тыльной стороной ладони, и тяжело вздохнула. За пугающей чернотой окон ей мерещилось то же одиночество, которое так угнетало её душу.
Особняк молил о помощи, но помочь было некому.
Девушка склонила голову и медленно побрела по дорожке назад. Хруст гравия под грубой подошвой ботинок казался криком боли.
С широкой дорожки она свернула на узкую тропку, плутающую в густых зарослях. Ветки то и дело норовили стегануть по нежной коже, запутаться в волосах или порвать ткань плаща. Она, как могла, уклонялась, прикрывалась худыми руками, но один упругий стебель больно ударил по лицу и оставил тонкий порез на бледной щеке.
Наконец, уже в сумерках, тропинка вывела девушку к небольшому двухэтажному домику. Почти все окна светились теплым желтым светом, из трубы валил густой черный дым.
Из-за угла дома выбежала женщина в фартуке с оборками и всплеснула руками.
– Агата! Где ты бродишь? Уже так поздно, – женщина оглядела девушку и испуганно вскрикнула. – Ты поранилась?
Агата провела пальцами по щеке, только сейчас начиная ощущать легкое жжение.
– Надо же. Я даже не заметила. Это пустяк, Ханна.
Она приобняла женщину за талию и положила голову на широкое плечо.
– Опять к старому дому ходила, молодая госпожа?
– Ходила.
– И не страшно тебе, – Ханна невольно поежилась.
– Трусиха! – фыркнула Агата.
– Ну и пусть.
Женщины переглянулись и рассмеялись.
– Ладно, пойдем в дом, – вздохнула Ханна и потянула девушку за собой. – Не лето уже, а ты все в платье под дождем бродишь. Так и простыть не долго. Расстраиваешь старую няньку.
– Это кто тут старый? – хохотнула Агата. – Не прибедняйся, дорогая. Я еще на твоей свадьбе погуляю.
– Что ты тут болтаешь? Дурёха! – с этими словами женщины вошли в маленькую кухоньку.
Во всем здесь ощущалось присутствие талантливой хозяйки. Камин в центре комнаты дышал жаром и разносил по всему дому сладостный аромат свежей выпечки, множество навесных ящиков и полок дрожали под весом варений и солений, блестящие бока кастрюль блестели под светом потолочных ламп. Напротив камина вольготно расположился овальный дубовый стол на резных ножках. Четыре стула с изящными спинками завершали ансамбль.
Как сам стол, так и стулья, слегка выбивались из общей обстановки. Кухонная мебель выглядела добротно, но довольно простецки, а вот стол явно вышел из богатой столовой. Словно аристократ вдруг угодил в рыбацкую деревеньку и неожиданно прижился.
Ни крошки, ни пылинки невозможно было найти в этом кухонном царстве. Зоркий глаз Ханны быстро замечал малейший беспорядок, а неугомонная натура не давала сидеть на месте.
Хозяйничать в своей вотчине Ханна позволяла только госпоже Саре. И то, разве что чай сготовить, а так ни-ни.
Сразу за камином расположились две двери. Одна – попроще, вела в кладовку, вторая – с красивым витражным окном выходила в длинный коридор, в котором располагались двери в комнаты прислуги и, чуть дальше, парадная прихожая с широкой лестницей, ведущей на второй этаж.
Агата повесила плащ на стул у огня и тайком пробежала по коридору, и дальше, как мышка, поднялась по лестнице. В гостиной сидела особа в белоснежном платье из хлопка и что-то сосредоточенно шила. Агата бесшумно стянула ботинки и босиком пробежала мимо гостиной, но была остановлена резким голосом.
– Агата! Подойди, пожалуйста!
Агата скривилась, закатила глаза и медленно вернулась в гостиную.
– Где ты была? Почему платье опять заляпано грязью? Что с твоим лицом? – раздраженно спросила Сара.
– Немного прогулялась, – равнодушно ответила девушка и постаралась переключить внимание на что-то другое.
Наверняка, далее последует долгая и нудная нотация о правилах поведения для юной благородной леди. Сара не обманула ожиданий сестры.
Агата обвела взглядом привычную обстановку, зацепившись за потертый ковер, местами порванную обивку на мебели, прикрытую вышитыми салфетками, и за рисунки Сары, развешанные на стенах.
Маленькая темная комнатка. Конура.
Здесь
