эти два слова на одной из пятиминуток, проводимых перед выходом в патруль.
– Борис Ершов… Ты… «Аномалия» … – с трепетом произнёс мальчишка. Свет, исходящий от лампочки свисающей с потолка не касался лица незнакомца, но мне не нужно было видеть, вполне хватало тех нот неуверенности, что играли в его голосе, чтобы в уме составить приблизительный портрет незваного гостя.
– Ого, так меня ещё не называли, – искренне удивился я. Застывшие передо мной отморозки стали шевелиться, пытаясь воспользоваться заминкой. – А ну не дёргаться! – рявкнул я, – пацан на лестнице пули останавливать не умеет, так что без фокусов.
Конечно, малолетний Арментаий без труда мог задержать летящую пулю, более того он мог остановить выстрел в зачатке. Но отморозкам знать это было ни к чему, благо новичок тоже это понял. Застыв на верхних ступенях лестницы, молодой боец явно нервничал и прибывал в нерешительности. И запас в несколько секунд, подаренный неопытностью и растерянностью курсанта, я должен был применить максимально целесообразно.
Выхватив из кармана шприц с каким-то амфитаминово-катехоламиновым коктейлем, которым меня снарядили при выходе из партизанского логова, я откинул большим пальцем ладони защитный колпачок и вонзил иглу в правое бедро. Судя по утверждениям Залики, допинг, стимулирующий мгновенный выброс адреналина в кровь, должен был подействовать незамедлительно. Я не опасался за действия отморозков, их явно контролировал сам парнишка, но мне стоило позаботиться о моём дальнейшем бодрствовании, в случае если молодой Пасущий таки воспользуется ментальной силой в целях моего обезвреживания.
Какой же я умница…
Перед глазами поплыло, облупившиеся стены подвала сменило грубо выполненное ограждение, построенное из неровных камней. Лампочка Ильича, горящая на двух проводах в центре потолка, растворив в себе грязные пятна и пыль, преобразилась в солнечный свет, падающий на угловатые стены. Запахло раскалённым песком. Тело заныло, охваченное тупой болью. Я увидел бьющиеся в конвульсиях тела людей. Я услышал крики и стоны, вырывающиеся из лёгких когтистой лапой нечеловеческих мук. «Что-то новенькое».
Колени трясло, по всему телу прошла дрожь, сердце заколотилось с бешеной скоростью, и вот я вновь глядел на двух садистов стоящих передо мной. Рука, сжимавшая пистолет ходила ходуном, при каждом ударе сердца, в такт, подбрасываемая вверх. «Как же я вовремя успел!». Успел оградиться от ментального вмешательства, но, тем не менее, никакие инъекции не смогут помешать пареньку сломать меня пополам. Я был в капкане, меня выследили, спасать меня некому, перед отъездом Залика ясно дала понять, что не намерена подстраховывать мои капризы.
«Который раз я уже готовлюсь к смерти? Не скажу, что начинаю привыкать, но всему же когда-нибудь должно быть своё окончание».
– Ты пришёл меня убить, Арментарий? – я опустил пистолет, держать на мушке отморозков не было смысла, а направлять оружие на Пасущего, пусть и начинающего, было смешно.
