дрожащие руки, и пошел дальше, к дому Ленграны.Он шел, с трудом переставляя ноги. Дом наполовину сгорел. На пороге лежал отец Ленграны с восемью кухонными ножами, воткнутыми в спину. Его руки были связаны. Солдат вошел в дом. Его беременная нагая девушка лежала на кровати вниз животом. Рядом с ней лежала ее мать. Перед смертью их изнасиловали, как всех остальных.
Солдат похоронил всю семью перед домом. Поставил доски, где написал имена убитых. Долго простоял перед могилами, рыдая. Шел ливень. Это ли та война, которую жаждут правительства Дользандрии и Воли Никларнгов?
Карзах не мог понять: почему он не смог их всех защитить? Как же никларнгцы сумели обойти заставу по болотам? Как им удалось ударить в тыл, пока все праздновали «победу»?
Лишь много позже Карзах узнал, что никларнгцы действительно обошли дользандрийцев по болоту и выдвинулись к деревне Старый Пень. Их встретило несколько отрядов дользандрийских солдат, которых предусмотрительно отправил городской военный исполняющий. Но никларнгцы не добрались до деревни. Дользандрийцы победили. Победили и вернулись в деревню, поедая в приступе эйфории все продовольственные запасы деревни и домогаясь до девушек. Начались драки. Мужчины стали с кулаками защищать жен и дочерей. Солдаты взялись за оружие. От безысходности женщины взялись за ножи. Начался праздник насилия. Началась бойня. Женщин, детей и мужчин изуродовали и убили свои же солдаты.
Служба Карзаха в армии продолжалась. Он каждый день видел чудовищ, которые совершили эти зверства. Он смотрел в их лица. Эти солдаты пили и веселились. У них не было раскаяния. Им было плевать. Их никак не наказали. Карзах навсегда запомнил, как ему ответил Алексир Гризморий, когда Рейверий сообщил тому о злодеяниях сослуживцев. Алексир сказал: «Что ж поделаешь, солдаты победили, это их добыча». Вот оно как оказывается. Добыча. Это просто добыча.
*
Карзах вновь открыл глаза. Он не заметил, что вслух рассказывал свою историю. Он упал в ту бездну войны, которая когда-то поглотила его сердце. Гремзирдр, стоявший у двери, и ольдейрин, допрашивавший Карзаха, потупили взгляды. Кто знает, возможно, каждый из них хранил свою историю.
– Вернемся к теме разговора… – Еле слышно сказал ольдейрин и откашлялся. Он больше не поднимал глаз.
– Когда я гулял по улицам города, я с упоением читал все эти плакаты, лозунги. Воззвания к войне, милитаризму, защите своего народа от внешнего врага. Я с удовольствием пошел в армию. Меня очаровывало знамя Дользандрии. Я был верен всей душой нашему Лидеру. Я ощущал, что у меня есть великий долг. Однако потом я увидел личину войны. Увидел, к чему ведут эти лозунги, плакаты и флаги. И вот тогда я в первый раз усомнился: а не слишком ли это кровавый долг?
Сотрудники ОПНО испуганно оглянулись в разные стороны.
– Авторитет нашего Великого и Всемудрого Лидера Мерала Смальгера непререкаем. – Неуверенно сказал агент. – Пожалуйста, подбирайте слова. Все, что вы скажете,
