Ибрагим-паша не поверил своим ушам: Габсбург, который хоть и не защищал Вену, но владел ею, прислал своих людей к султану?! Вторым усомнился в том, что не спит, сам Сулейман: победитель присылает послов к побежденному? Конечно, Сулейман не признавал себя побежденным, заявляя, что приходил в Венгрию, только чтобы напомнить, кто там правит, а под Веной стоял… в ожидании Фердинанда, ушел-де из-под стен города, попросту не дождавшись. Султан прекрасно понимал, что и без взятия Вены демонстрация силы весьма удалась, Европа напугана, даже их раскольник Лютер перестал угрожать папе римскому, переключившись на мусульман.
Сулейману меньше всего хотелось становиться пугалом для Европы, как и воевать с Карлом, он был бы готов заключить с императором соглашение, но появления его послов в Стамбуле никак не ожидал.
Теперь следовало все сделать не торопясь, чтобы не выдать собственной радости от того, что Карл первым сделал шаг навстречу.
Принять посланников торжественно и при большом стечении народа? Что-то подсказало Сулейману не торопиться и сначала разузнать о самих послах. И вот тут их с Ибрагимом ждало настоящее разочарование. Формально все было верно: владел Веной Фердинанд, он и прислал своих людей.
Ибрагим заставил драгомана-переводчика повторить, усомнившись в том, что не ослышался. Нет, тот произнес еще раз:
– Послы прибыли от короля Священной Римской империи Фердинанда.
Султан стоял у оконной решетки, не оборачиваясь, но Ибрагим и сам понимал его мысли. Король – это не император. Нет, император Карл, а Фердинанд… он просто король? Значит, не Карл прислал своих людей, не счел султана равным для разговора, достойным для заключения договора напрямую? Сулейман молчал, пытаясь найти оправдание действиям своего главного соперника. Вообще-то, понятно, открыто осуждая договоренность между Франциском и Сулейманом, Карл не мог сам поступить так же открыто, но мог бы прислать своих людей тайно.
– Прими этих послов, посмотрим, что скажут, – словно отмахнулся от известия Сулейман. Ибрагим склонил голову:
– Да, Повелитель.
В присутствии драгомана, который не был турком, он предпочитал называть Сулеймана так. Наедине или в окружении семьи звал проще – братом, за глаза все чаще «этим турком». Сулейман делал вид, что либо не замечает, либо не подозревает.
Посланников короля Фердинанда действительно принял великий визирь. Посланники прибыли от младшего из братьев, и принимал их младший по положению, вполне достаточно. И все-таки провал был не в том. Произнеси послы нужные речи, их принял бы и Сулейман, причем прилюдно и с почестями, но они говорили такое, что Ибрагим порадовался предусмотрительности своей и султанской.
Он постарался обставить прием пышно, но до минимума сократил количество присутствующих. Прибыли тайно, хотя эта тайна всем известна? Значит, и беседа будет тайной. Почти тайной. Только сам главный визирь, его окружение, какому доверял,
