испуганно умолкла, Карио продолжил:
– Анабель Ваерти опасна. Задает слишком много вопросов, знает слишком много ответов.
– О мой бог, она всего лишь какой-то маг! – Раздражение вновь послышалось в капризном голосе ее величества.
– Она невосприимчивый к драконьей магии маг! – прошипел Карио так, что у меня лично появилось желание сжаться.
Императрица же вовсе умолкла, и почти с минуту, возможно чуть дольше, единственным звуком, раздававшимся в апартаментах, был храп императора.
Затем герцог продолжил:
– Девчонку нужно убрать. Используй оборотней, после убийства отдай им приказ покончить с собой.
– Да, но они же мои! – Теперь ее величество почти хныкала.
– Найдешь себе других, – отрезал Карио. – Что Арнел, что Давернетти сумеют прочесть последние воспоминания оборотней, если те останутся живы. А мы ведь не хотим, чтобы твой супруг…
Договаривать Карио не стал, императрица и так явно все поняла.
– Девчонку убить. Я жду результата. Мне нужны результаты, а не твое нытье. Действуй.
И сеанс связи был прекращен.
Но если мы думали, что на этом все, то… сильно ошиблись.
– Clauseruntque!
Совершенно иным, не капризным, не жалобным, не истеричным тоном, а с неожиданным для нее хладнокровием вдруг произнесла императрица. И комнаты погрузились в тишину, потому что заклинание, которое дословно переводилось как «Умолкни», относилось как раз таки к императору, так что храп стих.
И если мои сообщники в деле подглядывания не поняли ничего, то я лишь убедилась в своих подозрениях – императрица являлась магом. Магом старой школы! И в свете этого становилось вопросом – кто кого использует? Ржавый дракон ту, которая при нем играет роль, а это исключительно лишь роль, или маг, причастный к одной из самых жестоких и уже запрещенных законом «сект», использует герцога Карио в своих интересах?
Затем раздались шаги – нервные, резкие, злые. Злость в целом ощущалась привкусом в воздухе. Еще несколько минут императрица напряженно ходила из угла в угол, затем послышался робкий стук, но не во входные двери, а в одну из тех, что полагались для прислуги.
– Veni in! – находясь в волнении, императрица перешла на смесь древнего и магического.
Но та, что стояла по ту сторону двери, поняла его прекрасно.
Скрип приоткрытой дверцы, шелест платья вошедшей служанки и тихое:
– Моя императрица.
– Коршун бесит! – срывая злость словами, прошипела императрица.
Ее собеседница ответила смиренным:
– Несомненно, дракон вызывает лишь раздражение, но помните о нашей великой цели, моя императрица.
Теперь я уже едва ли дышала, жадно ловя каждое слово.
– Да, великая цель – оставить этих доисторических ящеров в их доисторических легендах, – судя по звуку, императрица рухнула то ли на кровать, то ли в одно из кресел.
Несмотря
