едешь плохую бумагу на нас писать.
– Зачем плохую? Совхоз у вас хороший, много оленины даете, рыбы…
– О, да! – оживился ненец, начал опять перечислять: – И живут тут налим, щекур, гагара…
– Что вы все о налиме, да о щекуре? О людях лучше расскажите… – взмолилась Анна, вспомнив наконец-то о своих прямых профессиональных обязанностях.
Ненец в ответ махнул рукой, отреагировав по-своему:
– Одни Окоттэто живут и Лапсуй. Фамилии Худи мало.
Затянувшись трубкой, он вдруг предложил:
– Хочешь, анекдот расскажу? От тундрового ненца услышишь.
– Есть еще и другие ненцы? – поинтересовалась Анна.
– Лесные еще есть, – объяснила Майяне.
– Детей у вас, наверно, в чумах много…
– Детей? Ну, да, а где их мало? – переспросил отец Майяне и вдруг как-то легкомысленно подмигнул.
– Представляешь, сидит Окоттэто в чуме, вокруг его ребятишки ползают, бегают, кричат. На железной печке у хозяина котел с водой греется. Окоттэто, он ведь у нас в совхозе лентяй, лежит на шкуре оленя и думает. Знаешь, о чем думает? «Чи этих детей помыть, чи новых завести?».
Майяне опустила смущенно глаза, а родитель ее хохочет на весь катер.
– Вон Панаевск! – показала на мыс девочка.
– Наконец-то, – обрадовалась Анна.
– Зачем наконец-то? – прервал ее оленевод. – Еще два часа до мыса плыть, потом лодку ждать, потом моя твоя и Майяне на руках до берега несет. Чтоб ноги вам не мочить. Потом моя – твоя – в гости зовет!
Девчонка на берегу вначале обнялась со щенком, потом с огромной собакой редкого палево-каштанового окраса. Около дома повисла на шее матери.
– Вот и чум наш! – воскликнул Лэми Худи и посадил Анну как почетного гостя на шкуру белого оленя. Жена поставила у ее ног белый низенький столик.
– В квартире ремонт, – объяснила она гостье. – Летом в ней жарко. Чум лучше, прохладнее.
Как защита от комаров, у входа медленно дымится в ведерке мох, и тонкая струйка вьется вокруг яранги.
Жена хозяина – Воттани Худи – с удовольствием общается с Анной, разжигая крошечными стружками печурку в жилище.
– В совхозе у нас ой как много оленей, – рассказывает она. – Но их прежде было больше.
– Что случилось?
Хозяйка недовольно качает головой.
– В тундру газовики, нефтяники пришли. Трубы кладут. Нефть горячая, зимой трубы рвет, земля под ними расползается.
Она подала на стол селедку, только вчера выловленную в реке и за сутки превратившуюся во вкуснейшую малосолку, уху из стерляди.
– В ноябре к нам прилетай, – предложила Воттани Анне. – В ноябре у нас забой, увидишь, какой у нас олень.
Гостья поежилась, представив, как при этом замерзнет.
– Какой замерзнешь? – поняла ее жена Худи. – У нас в ноябре погода ясная, мороз трещит, звезды сверкают,
