не уйду.
– Тебе баб не хватает? – ехидно спросил дед, прекратив оглушительно хохотать после моего заявления. – У тебя их пять! И все какие-то странные…
– Странные, тут и не поспоришь, – тяжело вздохнув, я вплотную занялся поисками хоть сколько-нибудь утоптанного места для предстоящей схватки. – Но бросить её после всего, что было, я не смогу. Пять?! Максимум три!
– Не пугай меня, внук. А Илана… Она – одна из тех, кто собирается принести тебя в жертву, – неожиданно сухо отреагировал дух. – Да и эта их тварь… Таких демонов не существует, их только создают. И поверь моему опыту, процесс создания довольно кровавый и жестокий. Илана как-то связана с ним. И мне кажется, что это связь творения и творца.
– Сколько сложностей на ровном месте, – устало посетовал я на судьбу и пригорюнился. – Zaebalo всё, деда. Может, ну их всех? Свалим куда-нибудь, где теплое солнце, ласковое море и полная акуна hakuna matata!
– Карма, внучек. Карма. От неё не убежишь! – назидательно произнёс дух предка и вдруг встрепенулся: – Цепь! Смотри! Да не туда, бестолочь, налево!
В указанном направлении обнаружилась искомая цепь подходящей длины. Вот только…
– Тоже карма? Только какая-то пушистая…
Преданность – одна из семи добродетелей Пути Воина. Абсолютная верность сюзерену подразумевает отсутствие сомнений и добровольную ответственность за любое деяние во имя господина. Но история знавала немало примеров обратного, ведь люди предрасположены к предательству…
В отличие от собак.
Пёс выглядел донельзя измученным и голодным, однако нашёл в себе силы подняться и негромко зарычать при моём приближении. Своими размерами и мехом он напоминал виденного мной однажды тибетского мастифа – больше полуметра в холке, длинная чёрно-коричневая шерсть, неухоженная и свалявшаяся в колтуны, мощные лапы и по-медвежьи большая голова.
– Тише, парень, тише. Я не причиню тебе вреда, – говорил я, продолжая медленно приближаться к псу, прикованному к толстой сосне. – Кто же тебя так? Где твой хозяин?
Опухшие и влажные глаза пса подернулись тоскливой поволокой – зверь печально завыл, давая своеобразный ответ на мой вопрос. Но, заметив, что я сделал ещё несколько шагов по направлению к нему, он ощерил полную зубов пасть, прежде чем сделать скачок в мою сторону и звучно клацнуть челюстями.
При ближайшем рассмотрении стали видны несколько рваных, запекшихся ран на его широкой и лобастой морде. Он, безусловно, принадлежал к охранной породе и был способен задавить любого из тех волков, что я видел утром у шатра шаманки. А россыпь следов и бурые пятна на белоснежном снегу наглядно демонстрировали, что столкновения с измененными волками у него уже были.
Отступив назад, я увидел, как пёс вернулся на своё место под деревом и грустно улёгся прямиком на снегу, положив голову на передние лапы. Заиндевевший, израненный, но не сломленный, он был воплощением собачьей преданности. Это определило мои дальнейшие действия.
