недель будет не до крысиных набегов и запасов сои. Может, так все и забудется?..»
Так он и донес свое нежданное приобретение до самого дома, не придушив странного ребенка и не выкинув его, как собирался, в ближайшую же канаву.
В тот день Управляющий Полями Эргавс, сам того не подозревая, решил судьбу Мира, принеся в свой дом новорожденного наследника Падших Богов.
Глава 2
Крысеныш
Огромный, вонючий шерстобрюх медленно полз по иссохшему полю, поднимая за собой плотные клубы удушливой пыли, от которой першило в горле и щипало глаза. Животное казалось необъятным, тупым и уродливым. Внешне оно напоминало небрежно сваленную на волосяной подстилке гору мяса, которая колыхалась, будто студень, натужно скользя по пыльной поверхности земли. У него не наблюдалось ни ног, ни глаз, ни каких-либо иных органов движения или осязания. Все жизненные функции отправлялись им при помощи миллионов ложноножек, что росли на брюхе, будто густая, жесткая шерсть. Ими он осязал, на них же передвигался и ел тоже исключительно при помощи своего плоского, волосатого живота. Одного взгляда на этот простейший организм, по непонятным причинам разросшийся до непомерных, слоноподобных размеров, было достаточно, чтобы понять: если шерстобрюха создала природа, то значит, либо не все ладно с мудрой матерью всего сущего, либо она загнана в какие-то не свойственные ей рамки…
Действительно, шерстобрюх относился к порождениям загаженных и перепутанных радиоактивных тоннелей. Его сородичи ползали по ним в кромешной тьме, жадно обирая со стенок комковатую слизь, что копилась там веками.
Этот же был ручным – вслед за животным на длинных веревках волочилось бревно, из которого в пыльную почву уходили острые клиновидные осколки пластика.
Эргавс, Управляющий Полями, стоял чуть в стороне от полосы взвешенной в воздухе пыли и смотрел, как медленно ползет по полю шерстобрюх и как толкаются мальчишки, чьей обязанностью было сидеть верхом на этом самом бревне, чтобы оно глубже царапало почву, продавливаясь под их весом и оставляя в ней следы-борозды. Среди детишек постоянно шла молчаливая, злая борьба за место с края бревна, где пыль казалась не такой плотной.
«С пылью ничего не поделаешь…» – думал он, в очередной раз наблюдая, как с бревна на вспаханную почву отлетел выпихнутый своими волосатыми сверстниками семилетний уродец, у которого все тело было голым, а волосы росли лишь на самой макушке круглого, как шар, черепа. Сонный надсмотрщик, который, обернув лицо куском ткани, плелся вслед за шерстобрюхом, тут же достал его щелчком кнута. Пацаненок взвыл, подскакивая на одной ноге, и полез назад на бревно, но погодки не пускали; сразу несколько волосатых рук потянулись к нему, чтобы отпихнуть назад, под кнут, но, на счастье Рогмана (так Эргавс окрестил странный подарок Алтаря), шерстобрюх как раз достиг края поля и с влажным чавканьем вполз на заготовленное для него угощение – лужу тоннельной плесени, что выплеснул сюда работник. Через пару минут он всосет ее
