Только вот теперь мы взглянем на историю под другим углом: глазами ребенка, а именно – Эвелин. Той самой, которой Ребекка пожертвовала душу, свое бесценное дитя.
Ребекка сейчас в бесконечных просторах космоса в поисках Антихриста, который, к слову, тоже ищет ее. Найдет ли он ее раньше, чем сделает это кто-то другой, куда более могущественный?
Но важнее всего то, что теперь происходит на Земле, потому что именно от этого будет зависеть исход.
Потерян в вечности,
Забыт, любви бесценный миг.
Конец всему, конец беспечности,
И гаснет в темноте последний блик.
Мир изменился, все теперь не так.
Сердца и души сгинули в пороке,
Погас последний тот маяк,
Чьи жизнь вдыхали раньше токи.
И слезы о душе – последнее занятие.
И плач твой тихий не услышит Бог.
Теперь смирение и молчаливое принятие,
Быть может и оттянут эпилог.
Найди меня, услышь мой зов отчаянный
Сквозь бесконечность, мрак и пустоту.
Ты дай покой душе той неприкаянной,
Чей свет все в поисках, все ищет темноту.
Вспомним истоки
– Эвви, есть разговор, – позвал отец с кухни.
Девочка съежилась. Что-то в тоне папы было такое, чего слышать совсем не хотелось.
Она догадывалась, по какой причине отец зовет ее.
Эвелин аккуратно отложила раскрытую книгу на столик возле дивана, погладила пальцем глянцевые страницы с яркими картинками и поплелась в кухню.
– Ты что-то хотел, папочка? – девочка хлопала ресницами, стараясь округлить глаза и сделать их печальными.
Она знала, как нужно себя вести, чтобы папа растаял и не ругался. Да и как вообще можно ругать такую дочь?
Так случилось и теперь.
– Почему ты не поела? Ты должна это делать, сколько раз тебе объяснять? – глубоко вздохнув, спросил Дэн. – Медвежонок, это все только ради твоего блага.
– Но я ведь и без этого отлично справляюсь, ты и сам это знаешь… – возразила малышка.
– Эвелин, если ты не будешь пить кровь, ты можешь стать опасной для окружающих.
– Мне хватает и обычной пищи. Может, я особенная? – в голосе слышались нотки упрямства.
О, да, Эвелин была особенной, но сама об этом не знала. Она была вампиром, рожденным естественным путем, а не от укуса. Только вот родители держали ее под колпаком с самого рождения, боясь, что реальный мир слишком жесток для их крошки. Для того чтобы держать ее в безопасности, они лгали ей, как делают это и все другие родители.
В принципе, все так, как и должно быть.
Но дети запоминают ложь. Особенно, если эта ложь впоследствии оказалась губительной. Не лгите своим детям, в этом нет нужды. Поверьте, лучше им вынести правду в более раннем возрасте, чем узнать о ней в более неприятных обстоятельствах и от других людей. Так и доверия будет больше.
Что касательно Эвви, то ей лгали о следующих вещах.
Нельзя выходить на солнце – оно тебя убьет (на самом деле они лишь боялись этого, наверняка никто не знал).
Кровь пьют все. Она полезная.
Выходить на улицу можно только ночью, иначе злые люди могут сделать с тобой что-нибудь нехорошее (это было правдой отчасти, потому что сейчас велась ожесточенная охота на вампиров).
Однако, даже несмотря на это, на улицу она не выходила. Нельзя, чтобы ее кто-нибудь увидел.
И еще много лжи по мелочам. Но даже маленькая ложь обязательно влечет за собой нечто большее, как снежный ком, она лишь накапливается.
Эвелин, когда-то попробовавшая кровь своей суррогатной матери, Ребекки, теперь относилась к крови других людей как к мутной воде. Пока она росла, кровь ей не требовалась. Однако время от времени она ее жаждала.
Вампиры пьют кровь, чтобы с помощью жизненной силы других продлить свою собственную жизнь.
Эвви попробовала свет на вкус, испила крови, которая защищала ее от неконтролируемой жажды. Теперь ей даже казалось, что это будет неправильно. Она, конечно, не называла вещи своими именами чисто по незнанию, но чувств ей было достаточно.
– Уже семь лет живешь и все время противишься тому, что естественно. Ты противишься сама себе. Это плохо.
– Но мне и так хорошо. Никому ведь не будет плохо от того, что я не пью кровь. Лично я бы не хотела, чтобы кто-то пил мою кровь.
– Ну, я
