все разом поддержали. Микоян добавил:
– Я свою позицию сказал. Меня беспокоит, что эти американские «ястребы» могут развязать войну. Если хоть одна ракета взлетит, то за ней последуют все остальные, и от двух наших государств, а также от Европы останутся только развалины.
– Это мы и без тебя знаем! – сказал Хрущёв, – Я не хочу войны, но рискнуть надо. Если запахнет войной, тогда уберем ракеты. Но если Кеннеди испугается и стерпит, то мы создадим на Кубе военную базу и тем самым схватим Америку за глотку. И тогда Америка не сможет нам мешать ни в чем. Тогда мы поможем коммунистам всех стран взять власть в свои руки. Вы представляете, какая это грандиозная задача!? Когда эта мысль пришла мне в голову, я всю ночь не спал. Итак, что думают другие члены Политбюро? Начнем с Фрола Козлова.
– Я поддерживаю Никиту Сергеевича: как всегда, он мыслит масштабно. Ракеты под боком у США – это дуло, приставленное к виску богатеев. Вот тогда капиталисты у нас попляшут!
Козлов стал вторым человеком в партии благодаря Хрущёву и был предан ему, хотя идея о ракетах пугала его – это прямой путь к войне. «Вряд ли американцы спокойно проглотят эту пилюлю», – думал он.
За ним заговорил Брежнев.
– Внимательно выслушав Никиту Сергеевича, я понял, насколько это умная и смелая идея. Мы должны поддержать его. А что касается риска войны, то, как говорят французы, кто не рискует, тот не пьет шампанское! – с улыбкой добавил он в конце речи.
По характеру Брежнев был мягким, веселым человеком и избегал любых конфликтов, тем более, что Хрущёв не любил, когда подчиненные не разделяли его мнения. Это было опасно для карьеры. В этом случае ты лишался не только приличной зарплаты и многих льгот – элитной квартиры, автомобиля вне очереди, талонов на дефицитные товары, такие как импортные мебель и одежда, мясо, колбаса, сливочное масло и так далее. Никто из членов Политбюро не хотел жить в бедности, тем более что новое поколение коммунистов уже не было фанатиками социализма.
Следующим был Громыко, министр иностранных дел. В душе он был категорически против ракет на Кубе. Как бывший посол в США он лично знал Кеннеди и не считал его слабаком, так как в годы войны тот был удостоен ордена за личное мужество. Будучи командиром торпедного катера, Кеннеди спас жизни своим морякам, когда японский эсминец подорвал их судно. Так что Громыко, как никто другой из них, осознавал всю опасность этой игры. Он знал, что США – сильнейшая страна и не потерпит такого шантажа у себя под боком. Громыко не хотел перечить генсеку и всё же решил предупредить его. Это на тот случай, если что-то пойдет не так, и Хрущёв захочет всю вину свалить на него – мол, не предупредил его.
– Я хотел бы заметить, что американцы не потерпят у себя под боком такое оружие, которое уничтожит их страну. Я знаю психологию этих империалистов.
И тут Хрущёв взорвался и вскочил с места:
– Что значит – не позволят? Мы у них и спрашивать не будем, пусть у себя дома командуют.
